Возвращение колдуна

Лоскамп заметил его в тот момент, когда я нагнулся, чтобы взять кристалл. Он бросился на меня с криком, оттолкнул в сторону и обеими руками схватил черную жертвенную чашу, в которой лежал мозг.

Ужасная яркая молния вырвалась из черного конуса врат, вонзилась, словно игла, в грудь Лоскампа, и он упал на пол, как будто его ударили кулаком. Гер закричал, поднял опаленные руки к лицу и скорчился в судорогах. Одновременно с этим зеленый свет, наполнявший зал, стал мерцать, и на какой то миг нас окутала кромешная тьма.

Затем конус на вратах начал накаляться. Что-то щелкнуло, как будто нажали на невидимый рычаг из твердого камня или железа, и выпуклые наросты на пористой поверхности пришли в движение, каким-то невообразимым способом ввинчиваясь внутрь себя.

Одновременно с этим в воздухе возникла ярко-зеленая точка. Она с сумасшедшей скоростью вращалась вокруг своей оси и при этом становилась все ярче, пока от света у меня из глаз не потекли слезы. Через какое-то время в центре светящейся точки начала вырисовываться темная фигура с дрожащими очертаниями.

Это была та же тень, что и наверху, в церкви, где на нас напали существа лабиринта, только в сто раз ужаснее. Когда прямо передо мной вновь появился материализовавшийся монстр, я, как и в прошлый раз, ощутил его адское дыхание. В голове мелькнула мысль, что теперь мне не уйти от него. Я прекрасно понимал, что чудовище могло уничтожить меня еще там, в мнимой церкви, причем с такой же легкостью, с которой человек может прихлопнуть назойливое насекомое. Но оно решило подождать, пока я спущусь к нему сюда, в сердце лабиринта, где его сила была наибольшей!

Когда чудовище обрело свою полную форму, я окончательно пришел в себя, сбросив оцепенение, охватившее меня в момент его появления. Ужасный рев монстра заглушил крики тамплиеров, а потом из его глотки вырвалось кошмарное шипение и брызги слюны. Он медленно вышел из центра зеленого свечения, поднял обе руки с острыми когтями и повернулся ко мне.

Я отчаянно взмахнул шпагой, прошмыгнул под его извивающимися щупальцами и глубоко вонзил острие шпаги в гнилую плоть существа. Чудовище зарычало, отпрянуло назад и сбило меня с ног. Я упал, откатился на пару метров в сторону и снова вскочил на ноги.

Существо лабиринта, продолжая издавать ужасающе громкое рычание, с изумлением смотрело, как из широкого пореза, который я нанес ему своей шпагой, капает темная маслянистая кровь.

Но на этот раз ожидаемого эффекта не произошло! Звезда шогготавнутри кристалла набалдашника не подействовала на это ужасное создание! Мое сердце подскочило от страха. Смертоносное действие отцовской шпаги было моей последней надеждой, если не сказать — единственной.

А теперь я пропал.

Я со страхом наблюдал за чудовищем. Странно, но это существо почему-то не предпринимало никаких попыток вновь наброситься на меня, чтобы закончить начатое дело. Оно остановилось в нерешительности, размахивая руками, как боксер, который еще не знает, продолжать ли ему атаковать своего противника или нет. Некоторое время чудовище смотрело на меня своим огромным кроваво-красным глазом, а потом неожиданно резко отвернулось.

Только сейчас я заметил, что, пока я боролся с монстром, тамплиеры выстроились в плотный крут, в центре которого был черный стол. Никто из них даже не попытался помочь мне. Жуткое, невероятное предположение заставило меня содрогнуться. Когда я посмотрел на Лоскампа, то понял, что не ошибся.

Гер старался не смотреть на меня, сосредоточив свое внимание на сверкающем кристаллическом мозге, который лежал в его опаленных пальцах. Монстр гневно зашипел, направился к фламандцу и тотчас остановился, когда Гер поднял кристалл над головой, делая вид, будто собирается бросить его на пол.

— Не подходи! — крикнул он. — Еще одно движение — и я уничтожу его!

Вот теперь я все понял.

Вещь, которую Гер держал в руках — блестящий мозг из кристалла, — и была тем настоящим существом лабиринта, средоточием адской жизни, о котором мне рассказывал сам фламандец. А чудовище передо мной было не чем иным, как иллюзией, инструментом, созданным силой мысли этого мозга, для того чтобы иметь, так сказать, послушного исполнителя. Настоящее и единственное существо лабиринта, которое все это создало, находилось внутри кристаллического мозга. И оно было беспомощным и таким же уязвимым, как человеческий мозг.

Я с облегчением опустил шпагу и сделал шаг в сторону Лоскампа. В тот же миг с диким шипением чудовище обернулось и нанесло мне удар. Я отчаянно отпрыгнул в сторону, с большим трудом уклонившись от его огромных когтей, и вновь оступился.

— Оставайся на месте, Роберт, — сказал Лоскамп, когда я поднялся на ноги и посмотрел на него. Помедлив, он добавил: — Мне жаль.

— Что… что ты хочешь этим сказать? — прохрипел я.

Я догадывался, что он имел в виду, но эта мысль была настолько ужасной, что я отказывался сразу принимать ее.

— Ты не вернешься с нами, — тихо ответил Гер, не глядя на меня. — Мне жаль, Роберт, честно. Но ты останешься здесь.