Возвращение Конана

Конан вошел в круг. Ванан мгновенно прыгнул вперед, рассекая воздух сильным, свистящим ударом. Но варвар был опытен; моментально отскочив, он в свою очередь сделал короткий выпад, от которого Ванан едва увернулся. После этого Ванан стал двигаться гораздо осторожнее, несмотря на то, что имел полное преимущество. Длина его оружия уравновешивала силу и рост противника. Он снова пошел во внезапную атаку, под. крики одобрения одних и проклятия других. Но молчаливый киммериец хладнокровно парировал удары и продолжал крутиться вокруг мачты. Конан игнорировал насмешки пиратского капитана и призывы зрителей сражаться до конца. Ванан попытался употребить хитрость. Конан и он оказались по одну сторону мачты. Могучим прыжком капитан рванулся вверх и в сторону, чтобы нанести удар по незащищенной голове Конана. Конан мгновенно среагировал: вместо того, чтобы отскочить назад, он бросился вперед. Лезвие Ванана рассекло воздух за спиной Конана, тогда как варвар по рукоятку всадил клинок кинжала в тело своего противника, пробив броню. Пират с проклятиями рухнул на палубу, захлебываясь в крови. Меч выпал из его руки. Конан нагнулся и, подняв труп, с размаху швырнул его в море. Подобрав меч, он окинул взглядом ряды пиратов.

— Кто теперь капитан, мои мальчики?!

Крики «Конан!» рассеяли всякие сомнения киммерийца. С минуту постоял он, наслаждаясь почестями, потом его громоподобный голос призвал к тишине.

— Моряки и гребцы, ребята! Там, на мачте, наблюдайте за морем! Король Ездигерд идет по моему следу. Но мы посмеемся над ним, клянусь Кромом!

Услышав об этом, экипаж проникся к Конану полным доверием. Многие помнили киммерийца по прежним подвигам. История этих подвигов передавалась из уст в уста.

Конан могучим прыжком очутился на мостике.

— За работу, курс на юго-восток!

Рулевой изменил направление. Желтый парус наполнился бризом. Корабль совершил изящный поворот. Судно, подгоняемое ветром, бежало быстро, подобно оленю.

— Так ты думаешь, что я сумасшедший, Артус? Клянусь Кромом, Ездигерд думает то же самое!

Конан от души рассмеялся, сидя в кресле с бокалом вина в руках. Варвар сидел в каюте своего предшественника и был одет в его одежды. Алого цвета бриджи, сапоги цвета моря, желтая рубашка из вендийского шелка с широкими рукавами, разноцветный пояс на талии. Красная косынка была повязана вокруг его головы. Длинный кинжал с резной рукояткой торчал за поясом, обмотанный тряпкой.

Вместе с Конаном в каюте сидели Рольф и Артус. Нахмурившись, последний поставил свой бокал на стол.

— Конан, я знаю тебя много лет, но то, что ты делаешь — безумие. Зачем самим лезть в пасть туранцам? Ты можешь хотя бы в общих чертах рассказать, что замышляешь? Ездигерд приведет не менее двух больших галер. Я стар и трезв и достаточно много размышлял об этом. Что ты задумал?!

С внезапной серьезностью Конан поднялся и подошел к золоченому деревянному буфету. Открыв створку, он достал свиток пергамента, выложил его на столик и неторопливо развернул. Это была карта района, в котором они находились.

— Здесь находимся мы; Ездигерду потребуется четыре дня, чтобы достичь этого места. Туранские корабли плавают достаточно быстро. Учитывая их среднюю скорость, я высчитал, что сейчас они находятся тут, — он ткнул пальцем в карту. — При выбранном курсе и скорости движения мы встретимся с Ездигердом у архипелага Зулази.

— Что, Зулази?!. — Артус запнулся. — Это опасные воды. На карте не отмечены узкие проливы. Этого места избегает любой нормальный человек. Говорят, архипелаг часто посещают демоны и чудовища, а те моряки, что ступают на берег, никогда не возвращаются.

— Пустые бредни! — прорычал Конан. — Я две недели жил в северной части самого большого острова, когда однажды потерпел кораблекрушение. Там не было никого, кроме племени желтокожих дикарей — они хотели принести меня в жертву своему ящероподобному богу!

От этих страшных воспоминаний волосы у киммерийца встали дыбом. Конан не только выжил на земле дикарей, но еще и убил нескольких чудовищ, которые обитали на земле давным-давно, но каким-то чудом сумели дожить до наших дней и теперь терроризировали местное население. Конан не любил углубляться в свое бурное прошлое, только настоящее приковывало его внимание. Он стоял в полной тишине, разглядывал карту. Затем внезапным движением смахнул ее на пол и повернулся к друзьям.

— Ты прав, Артус! Эти проливы не нанесены на карту. Туранцы их не знают. В этом наше преимущество.