Возвращение короля

Трижды он крикнул. Трижды ударил тяжелый таран. И с последним ударом Врата Гондора разлетелись. Словно их разнесло взрывающее заклинание: блеснула ослепительная молния, и на землю посыпался дождь обломков.

Повелитель назгулов въехал в Город. Большая черная фигура, очерченная на фоне огня, вселяла ужас и отчаяние. Под арку, куда никогда не ступал враг, въехал Повелитель Назгулов, и все бежали перед ним.

Все, кроме одного. На площади за воротами, замерев в молчании, ждал Гэндальф на Обгоняющем Тень, и тот, единственный из вольных скакунов, выдерживал этот ужас, недвижный, неколебимый, будто гравюра из Рат-Динена.

— Здесь ты не пройдешь, — крикнул Гэндальф, и огромная тень остановилась. — Возвращайся в бездну, тебе уготованную! Сгинь! Провались в ничто, удел твой и твоего Хозяина! Прочь!

Черный Всадник откинул капюшон, и смотрите-ка! Блеснул царский венец – на невидимой голове. Между короной и широкими плечами под черным плащом просвечивали рдеющие огни. Из невидимого рта донесся мертвящий хохот.

— Старый дурак! — промолвил Черный Всадник. — Старый дурак! Пришел мой час. Разве ты не узнаешь Смерть? Умри и будь проклят! — С этими словами он высоко поднял меч, и пламя пробежало по лезвию.

Гэндальф не шелохнулся. И в этот миг где-то на городском дворе прокричал петух. Резко и чисто прозвучал его голос. Ничего не зная ни о колдовстве, ни о войне, он приветствовал утро, которое с зарей пришло в небо, в далекую высь над тенями смерти.

И словно в ответ, издалека донеслись иные звуки. Рога, рога, рога... Темные склоны Миндоллуина отразили их неясным эхом. Яростно трубили большие рога с Севера. Наконец пришел Рохан.

Глава V Прибытие рохирримов

Было темно, и Мерри, который лежал на земле, завернувшись в одеяло, ничего не мог разглядеть, однако, хотя ночь была душной и безветренной, он слышал, как вокруг тихонько шумят невидимые деревья. Мерри поднял голову. И снова услышал слабый звук – как будто где-то далеко в лесистых холмах и на горных склонах били барабаны. Звук умолкал и возобновлялся в другом месте, то приближаясь, то отдаляясь. Мерри стало интересно, слышат ли его часовые.

Он не видел, но знал, что вокруг повсюду разместились отряды рохирримов. Он чувствовал во тьме запах коней, слышал их фырканье и негромкий стук копыт, переступавших по устланной хвоей земле. Войско остановилось на ночлег в сосновом лесу, раскинувшемся вокруг Эйленахского маяка – высокого холма, выступающего из длинной полосы Друаданского леса близ большой дороги в восточной части Анориена.

Хотя Мерри очень устал, сон к нему не шел. Они ехали уже четыре дня, и неуклонно сгущающаяся тьма мало-помалу привела хоббита в уныние. Он начал задумываться о том, зачем так стремился поехать, имея все причины и даже прямое приказание господина остаться. Ему также хотелось знать, разгневается ли старый король, узнав о его непослушании. Может быть, и нет. Казалось, между Дернхельмом и Эльфхельмом, воеводой, командовавшим эоредом, с которым они ехали, существует некое понимание. Ни воевода, ни его люди не обращали на Мерри никакого внимания и делали вид, что не слышат, когда он подавал голос. Хоббит был попросту чем-то вроде вьюка, который вез Дернхельм. Дернхельм не был хорошим попутчиком: он ни с кем не вступал в разговор. Мерри чувствовал себя маленьким, нежеланным и одиноким. Времени уже почти не осталось, и войску грозила опасность. От внешней стены Минас-Тирита, окружавшей пригородные поля, их отделяло меньше дневного перехода. Вперед выслали разведчиков. Одни не вернулись. Другие вернулись в спешке и сообщили, что дорога впереди охраняется. Вражеское войско стоит на ней лагерем в трех милях к западу от Амон-Дина, и часть отрядов движется по дороге от силы в трех лигах от рохирримов. Холмы и леса вдоль дороги кишат орками. Ночью король с Эомером созвали совет.

Мерри очень хотелось перемолвиться с кем-нибудь словечком, и ему вспомнился Пиппин. Но это лишь усугубило его тревогу. Бедный Пиппин, одинокий и испуганный, заперт в огромном каменном городе. И Мерри пожалел, что он не высокий всадник вроде Эомера, чтобы протрубить в рог и помчаться на выручку. Он сел, прислушиваясь к барабанам, которые вновь загудели, теперь гораздо ближе. Вскоре он расслышал приглушенные голоса и увидел, как за деревьями пронесли тусклые затененные фонари.

Высокий человек, споткнувшись в темноте о хоббита, выругал древесные корни. Мерри узнал голос воеводы Эльфхельма.

— Я не древесный корень, сударь, — заметил он, — и не мешок, а хоббит, у которого все отбито. Самое малое, что вы можете сделать, дабы искупить свою вину, – это рассказать, что происходит.

— Чего только не происходит в этой дьявольской тьме! — ответил Эльфхельм. — Но господин прислал сказать, что нужно приготовиться: в любую минуту может прийти приказ о выступлении.

— Значит, враг приближается? — тревожно спросил Мерри. — Так это их барабаны? Я думал, мне это только кажется, поскольку никто не обращает на них внимания.