Возвращение короля

Отправились сразу после обеда. Мерри собрал отряд из двух десятков хоббитов, особо отличившихся в бою. «Это ведь мы так думаем, что громил больше нет, – говорил он, – а как там на самом деле – неизвестно.»

Друзья шагали во главе отряда. Наверное, когда они подходили к разоренной Торбе, это был самый печальный момент в их жизни. Огромная труба поднималась над дорогой. Пройдя мимо каких-то бараков, они вышли к новой мельнице – огромному и грязному кирпичному строению. По трубе, выходившей из нее, в реку текла какая-то дрянь. Деревья вдоль всей дороги были свалены.

Перейдя через мост, они взглянули на холм и ахнули. Сэму не помогло даже то, что он видел в Зеркале Галадриэли. Старое имение было в полном запустении, а вокруг были понатыканы обмазанные дегтем сараи. Каштаны исчезли, изгороди были повалены. Огромные телеги в беспорядке стояли тут и там.

– Они срубили его! – вдруг завопил Сэм. – Они срубили Праздничное Дерево! – он смотрел на то место, где раньше росло дерево, под которым Бильбо произносил свою Прощальную Речь. Сейчас оно лежало неподалеку мертвое, с обрубленными ветвями. Сэм расплакался.

Его прервал неприятным смех. Через низкую стену мельничного двора на них смотрел рослый, грубого вида хоббит. Лицо у него было недоброе, а руки совсем черные.

– Что, Сэмчик, не по вкусу? Я помню, ты всегда был такой чувствительный. Думали, ты сгинул уж давно. Ну, зачем вернулся? Работа, правда для тебя найдется. Мы теперь большие дела делаем.

– Оно и видно, – еле сдерживаясь, ответил Сэм. – Все в делах, руки отмыть некогда. Ну, слушай, Пескунс. Мне здесь кое с кого должок получить надо. Гляди, чтобы и тебе счет не прислали, да такой, что и не расплатишься!

Пескунс сплюнул через стену.

– Та-та-та, – презрительно сказал он. – Я друг босса, меня нельзя трогать. А если еще что от тебя услышу, так и знай, он вас так тронет, что и не обрадуешься.

– Хватит с дураком разговаривать, Сэм, – остановил друга Фродо. – Надеюсь, немного хоббитов найдется таких, как этот. Вот настоящее зло, а все остальное поправимо.

– Слушай, ты, грязный наглый Пескунсишко, – сказал Мерри. – Мы как раз пришли повидать твоего босса, а заодно передать ему, что своих громил он больше не увидит.

У Пескунса рот открылся от изумления, когда он заметил отряд вооруженных хоббитов, входящих на мост. Он бросился к мельнице, выскочил назад с рогом в руках и звонко протрубил.

– Эй, не надорвись! – засмеялся Мерри. – У меня получше получается! – Он поднял рог, и чистый серебряный звук разлился по холмам. Из окрестных нор и домишек стал выходить народ, многие, разобравшись присоединились к отряду.

Наконец, они подошли к усадьбе. Дом выглядел снаружи совсем заброшенным. Входная дверь перекосилась, колокольчик не звонил. На стук никто не отозвался, тогда они толкнули дверь и вошли. Внутри был полный кавардак; видно было, что домом давно не пользовались.

– Куда же подевался этот несчастный Лотто? – удивился Мерри.

Они обшарили весь дом, но кроме мышей и крыс никого не встретили.

– Здесь хуже, чем в Мордоре, – сказал Сэм, со злобой дав пинка какой-то зазевавшейся крысе. – Хуже потому, что это наш дом, и мы помним, какой он был раньше.

– Да, это дело Мордора, – вздохнул Фродо. – И дело сделано руками Сарумана. Он хоть и думал, что он сам по себе, а на деле выполнял его черную волю. Думаю, и Лотто пропал не без участия сарумановых полуорков.

Мерри озирался с гадливым выражением.

– Пошли на воздух, – решительно сказал он. – Знай я, что все оно так и будет, затолкал бы свой кисет Саруману в глотку!

– Может и так, может и так... Да ведь вы не сделали этого, и теперь я могу приветствовать вас! – в дверях стоял Саруман. В глазах его явно читалась злоба, насмешка и самодовольство.

На Фродо словно озарение снизошло.

– Аспид! – закричал он.

Саруман довольно засмеялся.

– Вижу, слыхали обо мне, а? Так меня звали в Скальбурге. В знак признательности, полагаю. А вы, похоже, не ожидали меня здесь увидеть.

– Нет, – просто признался Фродо. – Хотя мог бы и догадаться. Гэндальф предупреждал, что ты способен на мелкие пакости.

– Способен, способен, – покивал Саруман. – Вы насмешили меня, невысоклики, когда такие довольные собой, такие беспечные, скакали мимо в компании мудрых. Вы были уверены, что все плохое уже кончилось, и собирались славно отдохнуть в своей маленькой, уютной стране. Ишь вы, дом Сарумана разрушен, а ваш, значит, никто не может тронуть! Думали, Гэндальф об этом позаботится? А вот и нет! Вы свое дело сделали, и больше ему не нужны. Ну и дурачки, подумал я. Надо бы проучить их. И уж я бы проучил, будьте уверены, если бы мне побольше людей и времени. Но я и так сделал немало, всего вам в жизнь не поправить. Я рад, что посчитался с вами!

– Если это доставляет тебе удовольствие, – холодно ответил Фродо, – мне жаль тебя. Но это – твое дело. Хочешь радоваться – радуйся. А теперь иди и не возвращайся.

Фродо только сейчас заметил, что вокруг Торбы собралось множество хоббитов. При его последних словах отовсюду послышались крики:

Саруман медленно обвел взглядом толпу и усмехнулся.