Возвращение красоты

— Вот, возьмите, пожалуйста. Это в благодарность святителю Луке… ну и вашему монастырю тоже… Федюнька сам вырезал. Я не умею, а он научился как-то. Восемь лет мальчишке всего…

Я держу в руках с трогательным детским усердием вырезанную дощечку. С обратной стороны искусный орнамент.

— Что, сам вырезал? — удивляюсь я.

— Сам, сам! — заверяет отец Роман. — Никто не помогал…

* * *

В шесть лет у Федюньки стало болеть бедро. Сначала думали — ничего, обойдется, но потом становилось все хуже и хуже, так что в конце концов ему стало трудно ходить. Пришлось обратиться в местную багановскую больницу. Диагноз прозвучал как гром средь ясного неба: болезнь Пертеса — прогрессирующее разрушение тазобедренного сустава, а в перспективе — инвалидность. Местный хирург выписал направление в Областную новосибирскую больницу и прописал строгий постельный режим. Такой режим, что даже и сидеть нельзя.

Тем временем добрый сослуживец и друг отца Романа — отец Серафим — пригласил его на праздник — отслужить вместе Литургию в день памяти святого… Отец Роман вполуха слушал — что за святой? Как-то казалось, сейчас не до праздников, в доме такое, нужно собираться, ехать за 500 километров в город… Но отказаться тоже нельзя — дело Божие не терпит небрежения.

Отец Серафим служит в соседнем селе, по сибирским меркам почти рядом — в ста десяти верстах всего. Старые друзья, батюшки именуют друг друга любовно: «настоятель всея Багана отец Роман» и — «его преподобие Серафим Чистоезерный». В храме у отца Серафима хранится привезенная из Крыма икона святителя Луки с частичкой мощей. Завтра — 11 июня 2005 года — день успения святого. Словом, надо ехать…

Прибыли всей семьей: отец Роман с супругой Натальей и трое детей — Феодор, Елизавета и маленький Николка. Федюнька хоть и малец совсем — 6 лет ему тогда только было, — да еще и больной, но всю Литургию в алтаре отстоял. Кадило подавал, помогал, как мог (к пономарству с младенчества приучен). Конечно, и молились всем миром о его здравии. А после службы, как обычно, — отцы с отцами, матушки с матушками, дети сами по себе, суета, разговоры, смех, так что про Федюньку как-то и забыли. А когда хватились — ахнули, потому что мальчонка с другими детьми резвился, бегал вокруг храма. Мать бросилась к нему: Феденька, ты как? здесь болит? нет? а здесь? а вот здесь?

— Да нет, мама, ничего у меня не болит.

— Как, совсем?

— Совсем…

— !!!

В город все же поехали. В областной больнице сделали рентген. Сравнили его с багановским, помолчали, подумали… сравнили еще раз и… развели руками. Никаких следов болезни, которая еще несколько дней назад нависала как дамоклов меч.

Весть о чудесном исцелении быстро облетела окрестности, люди потянулись к храму…

И вот на моем столе лежит тетрадь, в которой описана история «прихожанки багановского храма Успения Божией Матери — Никулиной Ирины».

«Я, — пишет Ирина, — хочу рассказать о той помощи, которую мне оказал святитель Лука. Оказал как известный хирург, как искуснейший врач, как великий молитвенник».

В юности у Ирины было обнаружено серьезное заболевание, которое к тридцати годам переросло в бесплодие III степени. К тому времени она уже два года была замужем и мечтала о ребенке. Но все надежды, казалось, рухнули, когда врачи обнаружили у Ирины опухоль и стали настаивать на операции. Оставалось надеяться только на Бога…

«Однажды, — пишет Ирина, — объявили, чтоб наш багановский храм прибудет икона святителя Луки с мощами. Икону привезли только на двадцать минут, было очень много народу, толчея, а мне так хотелось помолиться в тишине, побыть один на один со святителем! Но это было никак невозможно».

На следующий день Ирина по делам поехала в соседний с Баганом городок, но получилось так, что свободного времени у нее оказалось более чем достаточно, и ей захотелось «просто побыть в храме». По ее словам, она почувствовала, что Господь ждет от нее молитвы прямо сейчас.

«Каково же было мое удивление, — продолжает Ирина, — когда, зайдя в храм, я увидела икону святителя Луки, прибывшую этой ночью из Багана. Икона лежала в центре храма, было сумеречно, тихо, горели свечи — подходи, проси, моли!.. Вокруг никого. Только моя истерзанная ожиданием ребенка душа и хирург Лука. Да, для меня он сейчас был хирургом, к которому я пришла на операцию. Только я очищалась от скверны не скальпелем, а слезами. Я просила, молила, сначала за других, а потом и за себя. Было совестно за грехи под взглядом Луки и окружавших меня святых, но в то же время я чувствовала на себе взгляд духовного отца, все понимающего и все прощающего. Взгляд хирурга, который в это время меня лечил. Я так молилась, что матушка и батюшка, находившиеся в храме, перестали заниматься своими делами и затихли. А я… словно стала на время монахиней, и мне хотелось только одного — молиться и служить Богу! И совсем не хотелось выходить из храма.