Возвращение крестоносцев

Мирослава Ялуша ждал конкретный срок, весьма немалый, а потом судьба обычного мафиози, с пулей в животе и похоронами на собачьей свалке. К его счастью, на любопытного мальца обратил внимание крупный полицейский чин, одновременно тайный член «Опус Деи», той самой малоизвестной широкой публике организации, которая с чрезвычайным тщанием отстаивает интересы католической церкви в бушующем мирском море.

«Невероятный лицедей, – сообщил он в приватной беседе архиепископу Торонто. – В какой-то момент я сам был готов поверить, что он оказался на месте убийства случайно. Такой мальчик-одуванчик с прихватами садиста. Будет жаль, если превратится в обыкновенного мобстера».

Церковь вступила в сделку со следствием и родителями Ялуша, почти нелегально его вывезли в горный монастырь в Испании и начали готовить верного воина Христова.

Католическая церковь в эти печальные годы профанации западной цивилизации переживала этап, который с полным правом можно назвать возрождение. Тридцать лет назад, на пороге миллениума, большинство населения было убеждено, что христианские обряды – красивая дань человеческому прошлому и учение, проповедуемое священниками, не более чем набор ярких, но бесполезных в жизни фраз. Когда же усталость от прогресса достигла своего предела, люди вновь стали обращаться к вечным истинам и искать в них если не ответы, то хотя бы долю милосердия.

Римская курия, к её чести, оказалась на высоте. Служители, от высшего пастыря до сельского ксендза, были тверды в своих убеждениях и отказывались поддаваться соблазнам материального мира. Христианская вера медленно, но последовательно начала вытеснять атеизм, при необходимости не гнушаясь методами.

Конкурентов у католиков не осталось. Церковь Лютера, когда-то благословившая научно-технический прогресс, при его конце оказалась символом зла и растеряла почти всех прихожан. Ортодоксы православия, мало представленные в Европе, увязли в распрях многолетней гражданской войны в России, которая началась сразу после скоропостижной смерти президента.

Папой Римским стал молодой человек тридцати двух лет, ирландец по национальности, он взял себе многозначительное имя Petrus Romanus. Его избрание произошло в нарушение всех вековых традиций, без конклава, группой кардиналов и архиепископов из разных стран, реально руководивших церковью. Это был переворот, это был заговор, но люди, его совершившие, понимали самое главное – без кардинальных перемен церковь умрёт. Для перемен требовал вождь, им и стал тридцатидвухлетний Пётр II, упрямством духа напоминавший Франциска Ассизского, а способностью к интригам Игнасио Лойолу. Лучшего руководителя паствы в это время и в этих обстоятельствах трудно было представить.

Нацистские лидеры, всецело занятые местными проблемами, проморгали революцию в Ватикане, а когда спохватились, было уже поздно. Церковь, возродившаяся из пепла забвения, всерьёз сочла, что может стоять над правителями и над экономическими моделями. Понтифик почти не скрывал, что стремится к следующему status quo ante bellum6: миропомазанников утверждает заместитель Апостола на земле. Или не утверждает.

Церковь уже невозможно было запретить, но и диктовать свою волю у неё тоже не хватало сил. Стороны разошлись по разным углам ринга и замерли в ожидании.

В лоне церкви кипела грандиозная работа. Помимо всего прочего, требовалось создать воинство Христово, напоминавшее средневековые рыцарские ордена, из людей, оторванных от корней, способных с оружием в руках защищать веру от врагов внешних и внутренних, с правом на индульгенцию, для которых Апостольский Престол являлся единственным благом и, при необходимости, карой. Как не трудно догадаться, юный бандит Мирослав Ялуш оказался среди адептов этого воинства.

В любой армии есть солдаты и есть офицеры. Способности Ялуша быстро оценили, он прошёл усиленный курс подготовки, закончил духовную академию в Риме и получил важный чин – вербовщик. В этом чине он работал несколько лет в Португалии, а затем направлен во Львов.

– Здравствуй, Мирослав! – окликнул Янковского ксендз Ялуш. – Как дела? Отец в рейсе?

– В Венгрии, – ответил Мирослав. – На следующей неделе вернётся. А мама с сестрой пошли за облатками.

Семья Янковских была набожной. Воскресную службу в костеле они посещали без пропусков, дети довольно подробно знали содержание Вульгаты, благодаря усилиям матери, литовки по национальности и верной католички.

– Ты уже окончил гимназию? – с самым простодушным видом спросил Ялуш. – Или в следующем году?

Подробное досье на Мирослава Янковского хранилось в верхнем ящике рабочего стола ксендза среди папок с литерой in primis stare7.

– Получил аттестат, – сказал Мирослав. – Уверенный хорошист, как сказал директор на торжественном вечере.

– Пойдёшь по стопам отца? – осведомился ксендз.

– Скорей всего, – без восторга в голосе ответил Мирослав. – Старшая сестра учится в политехнической школе в Мюнхене, на моё обучение средств не хватает. Не в армию же идти, в Донбассе наших пачками кладут, хотя сколько лет война продолжается.