Возвращение Легенды

Сердце мое встрепенулось, дышать стало трудно, пальцы рук лихорадочно теребили край подола. Все-таки это он! Сглотнув комок, я спросила:

– Кто она?

– Русская школьница с белоснежными волосами. Это была любовь с первого взгляда.

– Папка! – обхватила я шею Фатуна и чуть не придушила. Когда староста крякнул от нехватки воздуха, я отстранилась и посмотрела в родные глаза. Слезы радости хлынули рекой.

Отец (мой настоящий отец!) непонимающе хлопал глазами, а я всхлипнула и сказала:

– Давай расскажу, что произошло дальше?

Фатун

– Да, дочка, хотел удивить тебя тем, что тоже землянин. Но твой рассказ обескуражил сильнее. Боже, как по-другому, по-настоящему зазвучало слово «дочка»! Олика, точнее, Липа, прости меня. Честное слово, не знал о твоем существовании.

– Называй меня, как раньше, пап. Незачем остальным знать. И не переживай, я ни капли тебя не виню. Да и маму понять можно. Она, конечно, неправильно поступила, запуталась под влиянием дурных советов. Но судьба ее уже наказала.

– Да уж, – вздохнул я.

– Расскажи лучше, каким ветром тебя сюда-то занесло?

– Хотя на Олимпиаде я медаль не завоевал, на родине меня любили и встречали, как героя. Но богатство и слава уже не радовали. Душа и сердце тянулись обратно – к русской красавице. По возвращении я сразу же заявил о желании сменить место жительства, подал в посольство запрос.

– И?

– Ответ пришел на удивление быстро – через десять дней: интересующая меня гражданка СССР слыхом обо мне не слыхивала, более того, уже успела выйти замуж за советского военного.

– Это ложь! Мама с Николаем поженились в восемьдесят втором.

– Я тоже не поверил, стал возмущаться. Тогда глава спорткомитета намекнул мне, что кое-кто должен сначала оправдать деньги, затраченные на него государством. Вот выиграю еще хотя бы пару чемпионатов Африки или Кубок мира, подниму престиж страны, тогда и отпустят. Да и то без права тренировать и выступать за другую державу.

– Что за вздор? Они не имели права!

– Конечно! Я пообещал вообще завершить карьеру.

– Но?

– Пригрозили тюрьмой. Хотя сажать было не за что, но по указанию правительства могли состряпать любое дело.

– Не думала, что грязная политика и спорт так связаны.

– Там, где крутятся большие деньги, всегда найдутся желающие оттяпать кусок себе.

– Это точно, – кивнула Липа. – А что дальше? Ты сдался?

– Наоборот, обозлился, начал активно искать нелегальные способы покинуть Эфиопию и попасть в Москву.

– Отчаянный шаг! – восхитилась дочка.

– Я любил и стремился к своей любви любыми путями! Заплатил кому надо, меня свели с одним капитаном. Тот выслушал мою историю, пообещал, что поможет и с документами, и пересечь границу, но обойдется это мне весьма недешево. Не торгуясь, согласился и отдал аванс. И через три дня уже плыл в трюме сухогруза.

Моряки особым образом загружали ящики с продуктами, оставляя небольшие свободные отсеки, в которых успешно провозили как контрабанду, так и пассажиров-нелегалов вроде меня. Поскольку тайные комнаты располагались в нижней части корабля – услышать или откопать нас пограничные службы не могли, а запах кофе и транспортируемого кожсырья не давал учуять нас собакам.

Узкую, но длинную «каюту» – метр на шесть пришлось делить еще с тремя «зайцами»: симпатичной эфиопкой, белокожим европейцем бандитской внешности и сморщенным узкоглазым стариком – то ли китайцем, то ли корейцем. Разговорились. Девушка сбежала от жениха и своих родственников – она забеременела от другого, надеялась, что все обойдется, срок был маленький, после свадьбы хотела выдать ребенка за недоношенного. Но злые языки донесли, и теперь ей грозила смерть. Второй «сокамерник» дезертировал с военной базы французского иностранного легиона, что в Джибути, после того как расстрелял командира за издевательства. Азиат общаться отказывался, но в уголке постоянно что-то бормотал.

Но остальное в наших густонаселенных апартаментах капитан организовал по высшему разряду: у нас был свет от аккумулятора, спальные мешки, запас продуктов и даже огромное пластиковое ведро с крышкой и каким-то наполнителем, впитывающим запахи и влагу. Эту штуку якобы богатые американцы сыплют в кошачьи биотуалеты. В общем, билет на корабль стоил дорого, но высокая цена оправдывала себя. Неделю до ближайшего порта потерпеть можно было.

Трагедия случилась на вторые сутки. Беглый солдат опустошил припасенную фляжку с виски, и его потянуло на подвиги. Он предложил мне помериться силой на кулаках. Я вежливо отказался, мотивировав тем, что хоть и спортсмен, но против него шансов у меня нет – я занимался легкой атлетикой, а его учили убивать. Вот если бы позволяло место, то можно было бы поиграть в догонялки. Уж тогда он от меня не убежал бы. Дезертир сказал, что не привык ни от кого бегать (любопытно, а как называется его нынешняя миссия – отступление?), плюнул мне в лицо и назвал черномазым трусом. Жизненный опыт разумно подсказал стерпеть оскорбление. Китайцу тоже досталось, пьяный вояка даже пнул его ногой. Старик тяжко вздохнул и молча отвернулся к стене.