Возвращение Ленина в Россию в 1917 году

Д-р Шкловский174 — очень близкий друг Ленина, энергичный, преданный революции человек, оставивший свою несколько лет существовавшую в Берне лабораторию, чтобы служить революции, своей партии и миру.

Владимирский175 — врач, живший в Париже, тоже большевик; он уверил французское правительство, что для отдыха ему необходимо быть в Швейцарии. Это было ему разрешено. Тогда он поехал из Швейцарии через Германию в Россию, иначе был бы задержан во Франции.

Романов176 — депутат II Думы, большевик.

Попов177 — депутат II Думы, большевик.

Д-р Варшавский (он же Бронский)178 — писатель, польская Социал-демократическая партия, противник партии Розы Люксембург179.

Д-р Гавронский180 — один из двух братьев д-ра Гавронского, член интернационалистической группы социал-революционеров.

Залевский181 — писатель, толстовец, член ППС, польской Социалистической партии182.

Исаак Розенцвейг183 — прежде учитель, изучал в Берне юриспруденцию, член еврейского Бунда, человек верный, добросовестный, энергичный, к сожалению, легочнобольной.

Усов184 — писатель, толстовец, проживал в Италии.

Эмигранты прибыли из Швейцарии, Италии, Франции, Америки, Бельгии и т. д. Участники поездки из Швейцарии делились на тех, кто приехал из Женевы, Лозанны, Берна, Цюриха, и т. д. Из Бельгии было 35 человек, которым до этого пришлось ехать 8 дней. Из-за чрезмерной приветливости по отношению к немцам, как мне было сказано д-ром Шкловским, они с самого начала приобрели репутацию немецких друзей, даже там и сям подозревают, что они — прямо немецкие агенты. Кроме того, здесь же находятся 25–30 анархистов; большевики охарактеризовали мне их так: для революции это очень опасные и очень вредные элементы. «Анархисты желают ведь только грабить и убивать».

В качестве сопровождающего поезд я видел господина Президента Верховного суда Отто Ланге185 из Цюриха, который в настоящее время является социал-демократическим городским советником. Все без исключения участники поездки с теплым чувством упоминали о превосходном обхождении с ними в Германии. Ранее они представляли это себе иначе и теперь были очень приятно удивлены. Органы власти, военные и другие немцы — все обращались с ними весьма дружественно и в предупредительной манере. Женщинам и детям военные приносили в вагоны молоко в достаточном количестве. Жаловались же, напротив, на бесцеремонность шведского правительства, которое вместо 13 часов поездки заставило эмигрантов с женами и детьми, со стариками и больными ехать все 30 часов.

Трех русских социал-революционеров, из которых один мне был знаком еще по Берну, я расспросил о новостях. Они говорили о солдатах на фронте. Настроение повсеместно таково, что солдаты не хотят больше никакой войны, их лозунг «Хлеб и мир!»

Примечания:

1* Исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. — Ред.

2* См. ниже, прим. 51. — Ред.

1 Д-р Курт барон фон Лерснер (1883–1954 гг.) — в 1917 году секретарь миссии, с 11 апреля 1918 г. советник миссии, представитель Министерства иностранных дел при главной ставке в 1916–1918 годах.

2 Паспортный центр под руководством ротмистра Цюрна при Представительстве Генерального штаба в Берлине; ср. прим. 6.

3 Вильгельм фон Штумм (1869–1935 гг.) — в 1911–1916 годах руководитель Политического отдела, с 22 ноября 1916 г. по 8 августа 1917 г. заместитель статс-секретаря Министерства иностранных дел.

4 Рукописная пометка на полях: «Повторное представление господином фон Ов 26 марта до 10 час. утра для обсуждения с ротмистром Цюрном».

5 Деревня в Бадене, округ Констанц, немецкая пограничная станция на железной дороге Шаффхаузен — Зинген.

6 На полях пометка рукой секретаря миссии фон Ова: «Р. S. Вопрос обсужден с ротм. Цюрном (Отдел III Ь, паспортный центр). Должно соблюдаться вежливое обращение при сопровождении революционеров через Германию. Цюрн подчеркнул, что у Отдела III b против поездки отдельных личностей никаких возражений возникать не будет. Если все же сомнения возникнут, то те, кого это касается, будут доставлены обратно в Швейцарию. Ов. 27 марта».