Возвращение любви

Получается, что да. Мне в этой связи вспомнился один разговор с Валерой. Мы тогда еще только поженились, и я, смеясь, рассказывала как собиралась подсыпать ему в чай приворотного зелья.

— Ты не поверишь, но я тоже одно время думал проделать что-нибудь в этом роде! — признался он. — Но не стал. Вспомнил своего отца. Он как-то сказал, что на женщин приворотное зелье не действует. И знаешь, почему?

— Почему? — по насмешливым искринкам в его глазах я уже догадалась, что готовится какой-то подвох.

— Потому что в них самих слишком много яду. Этот яд нейтрализует всякое зелье.

Помню, я хлопнула его по голове журналом, который в тот момент держала в руках. Потом мы вместе долго смеялись над этой примитивной шуткой. А сейчас вспоминаю его слова и думаю: как он все-таки был прав, насколько знал женскую психологию. Женщина справедлива и добра только когда счастлива. Когда же личная жизнь у нее не складывается, она становится очень и очень злой и готова, как змея, кусать всех, кто попадает в поле зрения…

Странно, опять выплыл Валера. Я же дала себе слово не вспоминать о нем…»

«6 ноября.

Нынче в России не празднуется годовщина революции. Тем, кто над нами, конечно, виднее… Но я так истосковалась по праздникам, по веселью. Наша повседневная жизнь слишком скучна и однообразна, и праздников в ней явно недостаточно. Не хватает веселья для души.

Вряд ли кто-нибудь, кроме разве что Ирки, догадывается о том, какой мрак царит у меня в душе. Сама знаю, что произвожу впечатление спокойного, хладнокровного человека, принимающего жизнь такой, какая она есть. Но себе-то я могу признаться, что эта маска равнодушия и удовлетворенности — своеобразная защитная оболочка.

Не хочу никого пускать в мой внутренний мир. А сама изнываю от разнообразных желаний, вспыхивающих, подобно огню. Но нет хвороста, который поддерживал бы этот огонь. И все эти чувства, стремления, мечтания перегорают, превращаясь в угольки. И наступает горькое осознание: я старею. Этот необратимый процесс старения и приводит меня в отчаяние.

Мне не хватает любви! Все, все, без раздумий отдала бы за прикосновение ласковых рук, за единственный пылкий поцелуй… Почему я должна стесняться этой своей мечты?! Я — женщина и не могу жить без любви! Оглядываясь на прожитое, понимаю, что была счастлива только с Валерой.

С Валерой, с Валерой, с Валерой! Я не знала в жизни другого мужчины, но уверена, что никто и ни в каком смысле не смог бы сравниться с ним. И то, что эти два месяца заставляла себя не вспоминать о нем, было не более чем самообманом. В тот самый момент, год назад, когда увидела его по телевизору — небритого, с автоматом Калашникова в руках, в форме цвета хаки — я поняла, что никогда не смогу жить без него.

В нем одном — весь мой мир. Мир, в который, как в омут, хочется погрузиться с головой. Я не смогла бы жить эти четырнадцать месяцев под таким напряжением — думать о нем, вспоминать его ласки. У меня давно помутился бы рассудок. Чтобы этого не случилось запретила себе вспоминать его. Сама отдала приказ и сама приняла этот приказ к исполнению. Да не все, выходит, в нашей власти. Каждый вечер смотрю по телевизору все информационные программы. Внушаю себе, что учительница должна быть в курсе политической жизни страны. На самом же деле все эти баталии между властями и оппозицией мне до лампочки. По-настоящему меня интересуют только репортажи из «горячих точек» СНГ. Я надеюсь вновь увидеть на экране лицо Валеры. И одновременно страшусь этого момента. Уверена, если это случится — разревусь. У кого тогда искать утешения?..»

«10 ноября.

Шла из школы и в толчее обратила внимание на офицера — их все меньше попадалось на городских улицах. Нарочно замедлила шаг, чтобы присмотреться.

Среди Валериных сослуживцев таких не припомнила. Чем же тогда он меня привлек? Ага, видимо, тем как он двигался: сутулясь, волоча ноги. От всего его облика исходило ощущение какой-то расхлябанности, неуверенности в себе.

Терпеть не могу таких вояк! Пришел на память Валера. Вот кто был прирожденным офицером! Иметь в предках три поколения служилых людей — это не шутка. За что судьба так жестоко обошлась с ним?

Вспомнился парад три года тому в военном городке. Мой муж шел тогда во главе своей роты. Как он был хорош! Формы — с иголочки, сапоги — начищены до зеркального блеска. Он волновался, но его голос, когда отдавал команды, звучал четко и внушительно. Как я гордилась в тот момент, что стала женой офицера!

Да, в этом вся разница! Тогда Валерины сослуживцы и он сам казались мне настоящими офицерами. А нынешние, те, что остались, кажутся, офицерней. Про тех можно было сказать: «Господа офицеры!» Про нынешних: «Господи, и это офицеры?»

«19 ноября.

Утром проснулась со странным ощущением умиротворенности и любви ко всем и всему. Откуда-то пришли слова:

— Все вернется.

Я произнесла их неосознанно. Что именно должно вернуться? И куда?

Но через несколько минут уже знала: вернутся любовь и былое счастье.