Возвращение. Майнкрафт. Книга 2 (СИ)

Он наконец смог осмотреться: битва снова кипела по всему залу. Остроушка была неподалёку, почти под галереей: в их с Дайкири задачу входило лечить раненых бойцов взрывными зельями, чтобы те не отвлекались от боя. Димм в очередной раз пожалел, что враги — не мертвяки. Зелья лечения исцеляли и врагов, поэтому нужно было постоянно изощряться, чтобы взрывы склянок задевали только своих. Димм попробовал позвать Остроушку, но моментально убедился, что это совершенно дохлый номер. Он не был уверен, что сейчас она заметит и сообщение, но выбора не было: нужно было подстраховаться на случай, если Гомер действительно придумал что-то действенное против лавы.

<Димм> (35/500, OstroUshka): Ушк, оставляй все лечилки Дайке, берём отраву!

К счастью сестрёнка отреагировала моментально: махнула Димму рукой, метнулась за колонну, к Дайкири и через несколько секунд вернулась. Димм тем временем тоже спрыгнул вниз, к основанию колонны, окружённому обсидиановыми столбами.

Два сундука с зельями были спрятаны прямо под центральной колонной, к ним вели узкие угловые отверстия в четверть блока, через которые невозможно было что-то рассмотреть, но легко было наощупь заглянуть в сундуки и набрать оттуда зелий. В сами сундуки зелья автоматически поступали со склада через систему воронок и раздатчиков внутри колонны.

Вооружившись луком, Димм притаился за столбом, на всякий случай прикрывая Остроушку пока она затарится, потом набрал зелий сам. «Отравы» наварили меньше, чем лечилок, но тоже прилично, на какое-то время хватит. Здесь были и обычные зелья отравления и секретные зелья слабости, замедления и мощного мгновенного урона, секрет приготовления которых Димм с Остроушкой держали в тайне. Забив полный инвентарь, они поднялись обратно на галерею.

Положение защитников снова становилось критическим…

— Горн, лава!

<Димм> (36/500, Коваль): Давай!

Снова разверзлись «хляби небесные» и в зал хлынула лава, но на этот раз не тремя потоками, а сразу девятью.

Решение Гомера было обескураживающе простым, но эффективным: полтора десятка вояк, ожидавших в задних рядах, быстро продвинулись вперёд и начали ловко выстраивать барьеры: четыре блока установленных вокруг столба льющейся лавы полностью предотвращали её растекание, заставляя падать в подобие колодца. В реале такой способ показался бы странным, но здесь он сработал блестяще.

Горн мгновенно сообразил, что происходит, и распорядился сосредоточить огонь на этом «стройбате», но сгорающие в лаве ближние ряды противника заслоняли обзор, а спустя ещё мгновения было уже поздно. Сколько времени нужно, чтобы поставить четыре блока? Две секунды…

Димм невольно восхитился: не столько самим способом, сколько скоростью и отточенной верностью решения: накопать по десятку блоков незерита, раздать зелье огнестойкости нужным людям (судя по всему с огневухой у Гомера было не густо, но распорядился он ей блестяще), внятно и быстро объяснить задачу…

Едва разлившая лава «впиталась» в обсидиановый пол, новые отряды врага рванули на приступ в проходы между огненных колонн.

— Гасим свет! Ушка, сначала тормозим их, потом, сразу — остальное!

— Но-о-о-чь! — проревел Горн, подавая команду выпить зелья ночного зрения.

Димм аж слегка пригнулся — голосище у предводителя мореманов был просто громовым — и, быстро нашарив на поясе бутылку с мерцающей синеватой жидкостью, выпил.

<Димм> (37/500, Коваль): Гаси свет, потом переправляй всю лаву наружу!

Пора было заняться делом. Димм взял в руки бутылку с зельем замедления, отошёл на противоположную от Остроушки сторону галереи и, прицелившись, швырнул её в проход между потоками лавы, к пролому в южной стене. Сразу за первой — ещё одну, чуть поближе; переместился правее. В эту секунду ему в висок прилетела чья-то меткая стрела.

— Твою ж!.. — он присел, морщась от боли. Голова гудела как колокол.

Димм глянул в инфу: повреждение было не такое уж существенное, он быстро сжевал стейк для восстановления сил, перевёл взгляд вверх.

Что там Коваль медлит?!!

В эту самую секунду створки люков в своде зала сомкнулись, остатки лавы быстро сошли на нет и померкли. Лампы Коваль выключил заранее, и зал погрузился в почти полный мрак.

В нижнем мире не бывает абсолютной темноты, даже в отсутствие нормального света всё пронизывает загадочный красноватый сумрак. Но сразу после того, как полностью исчезло яркое освещение, наполовину обсидиановый зал показался захватчикам беспросветной ловушкой, в которую лишь через проломы в стенах прорывались слабые багровые отсветы.

Шум боя на какие-то мгновенья утих, и команды Горна прозвучали ясно и громко, как послание всевышнего:

— С первого по четвёртый, мечи к бою, вперёд! Пятый, рассредоточиться, средняя дистанция, беглый… Огонь!