Возвращение Матарезе

– Это еще что за хрень, твою мать? Выражайся прямо; без околичностей.

– Что?

– Говори то, что тебе известно, а не то, что ты думаешь.

– Боюсь, мой источник не вызывает сомнений. В Амстердаме произошел настоящий разрыв; Кайзерсграхт и Гуидероне разошлись. Разумеется, в конечном счете верх одержит сын Пастушонка, но я со страхом думаю, что Альберт мог поставить все на ван дер Меера.

– Проклятие, о чем ты говоришь?

– Согласно моему источнику, Уайтхэд, по-видимому, решил пойти следом за деньгами из Амстердама.

– Кто тебе это сказал?

– Я могу только повторить твои же слова: ходят слухи.

– Этого еще недостаточно.

– Это все, Джемисон, что ты от меня услышишь.

– Помилуй бог, все разваливается на части! Это же какое-то безумие! Ты сошел с ума, и я тоже сошел с ума. Черт побери, что происходит?

– Мне бы самому очень хотелось это знать, – сказал Стюарт Николс и положил трубку.

Было уже четверть шестого вечера, и контора «Суонсон и Шварц» была закрыта. Однако Альберт Уайтхэд, внешне любезно, но на самом деле настороженно попрощавшись со Стюартом Николсом, оставался у себя в кабинете. Раздался стук в дверь.

– Войдите, – откликнулся исполнительный директор.

– Хорошо, сэр. – В кабинет вошла привлекательная секретарша. – Я сделала все как вы сказали, мистер Уайтхэд. Я закрылась в женском туалете и дождалась ухода мистера Николса.

– Благодарю вас, Джоанна. Прошу вас, присаживайтесь. – Секретарша села, и Уайтхэд продолжал: – Как я уже вкратце упоминал, эта встреча является строго конфиденциальной – в профессиональном смысле слова. Возможно, в действительности речь идет о самых безобидных пустяках, и я молю всевышнего, чтобы так это и оказалось. Однако на свет всплыла кое-какая информация, которая может – подчеркиваю слово «может» – иметь отношение к вашему боссу. Я ясно выражаюсь?

– Конечно, сэр.

– Хорошо. Как давно вы работаете у мистера Николса?

– Уже почти два года, сэр.

– Мне известно, что он постоянно составляет различные документы, заметки, но вы не можете вспомнить, не было ли в последнее время каких-либо пространных заявлений, отданных под печатью на хранение в суд?

– Так, с ходу не могу вспомнить… Впрочем, подождите минутку. Месяцев шесть-семь назад был у нас один случай, «опекун ad litem»:[109] несовершеннолетний искал защиту в суде, стремясь сохранить в тайне размер наследства. Поскольку все налоги были уплачены вперед, суд согласился принять завещание на хранение под печатью.

– И больше ничего не было?

– Насколько мне известно, нет, сэр.

«Насколько мне известно». Эта фраза вызывала у Уайтхэда отвращение. Слишком часто она использовалась как прикрытие, поскольку между секретарем и начальником нередко устанавливаются особо доверительные отношения. Сколько секретарш переходит вслед за своим шефом на новое место? Столько, что и не сосчитать!

– Джоанна, дорогая, конечно же, я вам верю, но наши акционеры настояли на том, чтобы я провел тщательное расследование. У вас хранятся черновики документов, надиктованных мистером Николсом или, может быть, составленных им самим?

– Разумеется. У меня есть копии всех документов и всех писем, в том числе и внутренней переписки… А я и не знала, что у «Суонсон и Шварц» есть акционеры.

– Мы предпочитаем не распространяться об этом; речь идет о небольшой группе инвесторов, которые помогли мне выкупить фирму. Где эти копии?

– На компьютерных дискетах, распределенных по времени создания.

– Вас не затруднит показать их мне?

– Вовсе нет, сэр.

Встав, секретарша первой прошла к двери и направилась к кабинету в противоположном конце коридора. Зайдя внутрь, она провела Уайтхэда к огромному белому шкафу. Внутри были полки, заставленные дискетами; на полках имелись указания на месяц и год.

– Вот это да! – воскликнул Альберт Уайтхэд. – Ну и собрание!

– Мистер Николс начал собирать этот архив пять лет назад. Он решил, что так будет гораздо проще и доступнее, чем если хранить все в бумажном виде на складе.

– Он был абсолютно прав. Покажите мне, как со всем этим обращаться. Компьютеры у нас одинаковые, но я, пожалуй, немного заржавел и без вашей помощи провожусь долго. – Секретарша по имени Джоанна выбрала одну дискету, вставила ее в дисковод и ввела соответствующую команду. – Ах да, – обрадовался исполнительный директор, – теперь я все вспомнил. На самом деле ничего сложного тут нет, правда?

– Совершенно верно, мистер Уайтхэд. Мне остаться, чтобы помогать вам? Сейчас я позвоню мужу и предупрежу его…

– Нет-нет, дорогая, идите домой. Я и сам справлюсь, и помните, наша встреча должна остаться между нами, как и мой визит сюда.

– Понимаю, сэр.

– Благодарю вас от лица наших инвесторов и от себя лично. Завтра утром вас на столе будет ждать конверт.

– Право, сэр, в этом нет необходимости.

– И все же, надеюсь, вы примите этот маленький знак признательности.

– Что ж, спасибо, мистер Уайтхэд… Надеюсь, все будет хорошо. Я считаю мистера Николса просто замечательным человеком, он такой добрый и заботливый.

– Вы совершенно правы, и к тому же он преданный друг.

«Но в первую очередь – предатель Иуда, твою мать!»

– Всего хорошего, сэр.