Возвращение мертвеца

Необъятная утроба склада напоминала горло огромного зверя, и, хотя в просторном помещении было полно воздуха, меня охватил приступ клаустрофобии. Сглотнув, я почувствовала во рту медный привкус; противно запахло мокрой крысиной шерстью – я начинала впадать в панику. Что я делаю? Как я сюда попала? «Да перестань ты, все так просто, раз-два – и готово. Ты же проделывала это сотни раз». Ага, как же.

Свет замигал, начал тускнеть, и тьма подступила еще ближе. «Черт бы взял эти корпорации, экономят, где только могут, даже на собственных складах не хотят сделать нормальное освещение. Хоть бы лампочки заменили, что ли».

Впрочем, если вдуматься, разве должны корпорации учитывать те случаи, когда на их склад забирается преступник? К тому же зрение у меня стало значительно лучше. Я медленно двинулась вперед, тихо и осторожно, мягко ступая по шероховатому неровному полу. Кольца ярко вспыхивали, испуская ровный приглушенный свет. В левой руке я сжимала «Глокстрайк Р-4»; правая, изуродованная, ее поддерживала. Я потратила несколько недель, приучая себя обходиться одной рукой; особенно трудно было научиться метко стрелять. А почему, можете вы спросить, я держала в руках обычный пистолет, если к наплечному ремню у меня были пристегнуты две кобуры с великолепными сорокаваттовыми плазменниками?

Да потому, что Мануэль Булгаров укрылся на складе, забитом пластиковыми бочками с реактивной краской, которой покрывали днища воздушных машин.

Реактивная краска – вещество нелетучее, за исключением тех случаев, когда оно вступает во взаимодействие с плазменным полем. Один выстрел из плазменного пистолета – и вокруг нас мгновенно начало бы бушевать пламя, и хотя теперь я была намного проворнее, чем раньше, вряд ли даже я успела бы убежать от взрыва, произведенного сотнями, если не тысячами, галлонов реактивной краски. Скорость распространения такого взрыва составляет примерно половину скорости света, затем начинается спад. Даже если бы я и сумела выскочить на улицу или выжить, Джейсу уж точно пришел бы конец, поскольку, прикрывая меня сбоку, он пробирался по одному из проходов Т-образного сплетения складских помещений, прячась за голубыми бочками с реактивной краской.

Везет мне: преступника понесло именно на склад с горючими веществами.

Светлые волосы и лицо Джейса были выпачканы в крови, почти полностью скрывшей его татуировку – знак дипломированного псиона, и огромный кровоподтек на левой щеке; кровь сочилась и из раны на плече. Шумная потасовка в баре, в результате которой преступник успел смыться – ну кто, скажите мне, так проводит задержание?

Голубые глаза Джейса выражали спокойную решимость, но дыхание его было немного более учащенным, чем обычно; я чувствовала исходивший от него запах усталости. Почувствовав, как в душе начинает расти тревога, усилием воли я заставила себя успокоиться. Левое плечо покалывало; после смерти демона знак окончательно замолчал. Я дышала глубоко и прерывисто, чувствуя, как ходят ходуном ребра; на лицо упало несколько выбившихся прядей. «Какое счастье, что я теперь почти не потею». Я чувствовала, как на левой щеке шевелятся линии татуировки, изумруд, вживленный над изображением кадуцея, наверное, вспыхивает зеленым огнем. «Прячь лицо, преступник не должен тебя заметить. Заставь его выстрелить пару раз, пусть этот мерзавец себя выдаст».

У Булгарова не было плазменного пистолета; во всяком случае, я так думала, когда он через черный ход выбрался из ночного клуба «Плейраунд», прямо у нас под носом вскочил в машину и умчался. Нас тогда задержал сущий пустяк – драка в клубе. А что вы хотите? «Плейраунд» – злачное место, куда стекаются темные личности со всего города, а когда выяснилось, что мы с Джейсом работаем на полицию, тут все и началось. Будь у Булгарова пистолет, никуда бы он не побежал. Нет, он превратил бы клуб в зону боевых действий.

Возможно.

Я его почти достала, но он действовал молниеносно. Как-то слишком молниеносно для обычного человека. Странно, ведь он же не псион. Я решила сообщить об этом своему диспетчеру Трине и потребовать пятнадцатипроцентной надбавки, поскольку никто мне не сообщил, что Булгарову проводили рекомбинацию генов, а это нарушение Акта Эрдвайла-Стоукса от двадцать восьмого года. Интересная информация, между прочим. Даже необходимая.

У меня все еще ныло плечо от удара о борт машины, когда мы неслись по забитой транспортом Копли-авеню, преследуя Булгарова. Чтобы не напороться на патруль, он летел низко, хотя как можно остаться незамеченным, когда у тебя на хвосте висят два охотника на воздушных байках, непонятно.