Возвращение мертвеца

– Неизвестно, – ответила Гейб. – Мы обратились за помощью к Хэнди Мэнди, так она, когда это увидела, просто вырубилась, и все. Когда пришла в себя, сказала, мол, с нее хватит, и быстренько смылась, прихватив с собой бутылку, а потом нализалась так, что до сих пор не может протрезветь. Бутылка стояла на столе в спальне, где Муркок была… убита. Следов взлома не было – линии защиты на месте, правда, немного ослабли, но все же на месте. Защита была взломана изнутри.

«Изнутри?»

– Значит, это был кто-то, кого она знала?

Мне снова захотелось схватиться за плечо, но я удержалась, только сжала пальцы. В воздухе появился новый запах.

Страх. Острый, липкий запах страха, словно я преследую преступника.

Но пахло не от преступника, а от меня. Глаза Гейб потемнели, брови сдвинулись.

– Этого мы не знаем, Дэнни.

– А две предыдущие жертвы?

– Здесь тоже есть кое-что… интересное. Первая – некий Брайс Смит, зарегистрирован как нормал. Только жил он в доме, где была установлена невероятно мощная защита. Возле его тела магических знаков не было. Вторая жертва – Урсула, девица из заведения Полиамур.

Гейб презрительно скривила губы.

Я тоже. Полиамур – трансвестит, королева продажного секса Сантьяго-Сити. Впрочем, винить ее было не в чем – секс-ведьмочками рождаются, к тому же нормалы так презирают и боятся псионов, что мы просто вынуждены держаться своего сообщества. Хотя… как все-таки хорошо, что я не родилась секс-ведьмой.

– Нормал, секс-ведьма и некромантка. – Я покачала головой и откинула с лица иссиня-черную прядь волос. – О боги.

– Больше мы ничего обнаружить не смогли, – сказала Гейб. – Поэтому решили обратиться к тебе.

«Очень мило. Копы зовут меня на помощь, когда дело у них не клеится. Очевидно, это большая честь?»

От этих мыслей легче не стало. Я снова взглянула на бледно-розовую бумагу. Гейб сидела не шевелясь.

«ВСПОМНИ РИГГЕР-ХОЛЛ». Эти слова, написанные на розовой бумаге, стояли у меня перед глазами, словно в чем-то обвиняя. Мне не хотелось вспоминать о «Риггере». Напротив, я делала все, чтобы его забыть.

«Как хочется сказать Гейб, что я возьмусь за это дело только ради нее». Я швырнула записку на стол, словно она обожгла мне пальцы. Будь это и в самом деле так, я бы не удивилась.

Пронзительный телефонный звонок раздался именно в тот момент, когда я уже открыла рот, чтобы сказать Гейб, что не могу взяться за это чертово дело. Просто не могу, и все. Ничто не может меня заставить даже думать о «Риггер-холле», разве что самая крайняя необходимость. На самом же деле я смотрела на две бутылки бренди и соображала, хватит ли мне их, чтобы как следует напиться. В прошлый раз я отключилась примерно около шести. В то же время в глубине души я понимала, что демонская природа не позволит алкоголю взять верх над памятью; куда там, с моим-то метаболизмом…

– Спокарелли, – рявкнула в трубку Гейб.

Долгая пауза.

– Да чтоб мне… вы уверены?

На мгновение наши глаза встретились, и тут я увидела.

Под глазами Гейб залегли темные круги; ее светлая кожа приобрела такой мерзкий оттенок, какого я никогда раньше у нее не видела. На скулах и шее ходили желваки. Гейб выглядела очень исхудавшей, в ее темных глазах застыли ужас и отчаяние.

Случилось что-то страшное. Гейб в ярости. Она – коп-псион, и в часы ее дежурства кто-то убил двух псионов. Кто? Спятивший нормал, может быть, один из луддеров, решивший в знак протеста перебить всех псионов? Да, но разве обычный человек на такое способен? И как ему удалось взломать защиту изнутри?

А может быть, это вендетта? Месть одного из тех, кто, как и я, познал все ужасы заведения, где ребенка некому защитить? Да, но кто смог бы ждать своего часа столько лет, чтобы потом действовать со звериной жестокостью? Может быть, их целая группа? Или один человек?

– Задержите их, – наконец сказала Гейб. – У меня сидит Валентайн. Мы немедленно отправляемся в морг. – Снова пауза. – О'кей. Пока.

Она осторожно положила трубку.

– Звонил капитан. Об убийствах уже известно прессе.

Я поморщилась. Потом открыла рот, чтобы сказать: «Нет, я не могу. Найди кого-нибудь другого».

Но вместо этого я произнесла:

– Ты не училась в «Риггер-холле», Гейб.

Ее карьеру я знала не хуже своей, не хуже карьеры Джона Фэрлейна. Некроманты – редкое явление, поэтому мы прекрасно осведомлены о делах друг друга. Теперь, когда погибла Кристабель Муркок, в городе осталось всего три некроманта; двое из них в настоящее время находятся в полицейском участке.

Разумеется, Гейб не училась в «Риггер-холле», поскольку не была ни бедной, ни сиротой.

– Верно. – Гейб слегка покраснела. – Я училась в «Страйкере». У моей матери были деньги, ты же знаешь… но… в «Риггере» учился Эдди.

Эдди. Ее друг. Скинлин.

Он отправился с нами в Нуэво-Рио, где из-за меня чуть не потерял Гейб и едва не погиб сам. Оказывается, он учился в «Риггере», а значит, его так же, как и меня, мучили ночные кошмары. Сеть под названием «чувство долга» опутывала меня все туже.

«О черт».

– Как я понимаю, мы идем в морг.