Возвращение Митяя из прошлого

Ашот последовал его совету и через десять минут у него на ладонях лежали два изумительных, широких, массивных конических браслета совершенно одинаковой формы, которые очень легко наделись на его руки, хотя кулаки у него были, каждый, как боксёрская перчатка. Ашот даже удивился:

– Слушай, Митяй, они же каменные, а растянулись, словно их из резины сделали. Так вроде были тяжелые, когда у меня на ладонях лежали, а сейчас я даже их веса не чувствую. Митяй показал ему свои браслеты и сказал:

– Не волнуйся. Поноси их недельку для начала, чтобы они тебя хорошенько прочитали вплоть до каждой запятой, а потом, когда захочешь, они так же легко с рук снимутся.

Ашот, внимательно осмотрев браслеты с рельефными изображениями двух тигров на каждом, ответил:

– А я ведь сразу после армии в Амурской области егерем работал, Митяй, тигров амурских от браконьеров охранял, но потом меня обратно в Апшеронск потянуло. Видно не забыла Мать Земля про мою любовь к большим полосатым кошкам. – И тут же выдал – Так, Митяй, сейчас мы едем к моим сватьям, Леониду и Валентине. Их сын, Андрей, мою старшую дочь, Нелю, в жены взял. Он офицер, майор, в Майкопской бригаде служит, в контрразведке, а его отец у нас в Апшеронске начальник УФСБ. Да, ты его знаешь, подполковник Куренной. Вот он-то нам всё и обскажет. Мужик он, Митяй, золотой. Бессребреник и настоящий патриот, а ещё он, как и ты, тоже потомственный казак. За другого бы парня я свою Нелечку ни за что не отдал бы, а за его сына Андрея сразу же, без малейших колебаний. Мы ведь с детства с Лёней дружим. Ну, что, поехали, старшой?

– Поехали, – согласился Митяй, – я ведь в любом случае народ стану подтягивать по цепочке. Так оно надёжнее, но сначала мы заедем к моим. Мне нужно отправить их на кордон, Ашот. Это не займёт много времени.

Да, это действительно не заняло много времени. Митяй лишь предупредил сначала родителей с братом, а потом деда Максима и бабушку, что за ними скоро заедут его друзья и они поехали к подполковнику Куренному. Тот жил в частном доме на улице Речной и его сад располагался на берегу Пшехи, увы довольно неказистой горной реки в двадцать первом веке, но он и это надеялся поправить в самом скором времени. Ашот Вартанович, когда они подъезжали к дому его сватов, забеспокоился и сделал Митяю довольно неожиданное предложение:

– Митяй, не надо ничего рассказывать Лёнчику обычным образом. Лучше с делай с ним и Валей то же самое, что ты сделал со мной, иначе он тут же учинит тебе целый допрос, а то и того хуже, после первых же слов начнёт ругаться.

Поставив Мунгу перед железными воротами, выкрашенными когда-то синей, но давно уже выгоревшей до светло-голубого краской, они вошли во двор, весь увитый виноградом. Дом у полковника был довольно большим, кирпичным, но не новым, а построенным лет сорок назад. Хозяин и хозяйка сразу же вышли из дома и Ашот, не долго думая, с настойчивостью бульдозера затолкал их в резную деревянную беседку, стоящую в глубине сада неподалёку от берега с невысоким обрывчиком, укреплённым бетонными сваями. Как только Ашот усадил хозяев за стол, накрытый клеёнкой в старые, скрипучие, сплетённые из ивовых прутьев кресла, Митяй немедленно принялся ведловать. Было ещё светло, но когда начало смеркаться он сделал так, что наружу из беседки не выбивалось ни единого лучика света. Рядом с Мунгой в это время уже стоял второй джип и в нём сидел Илья. Не то что бы в качестве охраны, но в том числе и для того, чтобы никто ненароком не сунулся в сад. На этот раз Митяй ведловал очень долго и все потому, что причине болезни Валентины он мог их обоих немедленно посвятить в ведлы. Жена подполковника Куренного была самой обычной учительницей, но преподавала биологию и тем была вдвойне интересна Митяю, как ценный кадр. В процессе ведлования он выставил на стол отличный ужин и они покушали, вот только никто, кроме него не сумел оценить всех его достоинств, хотя блюда того вполне стоили. Точно так же они утром позавтракали а уже после полудня, благо это была суббота, пообедали, но он уже закончил ведловать.