Возвращение на Арвиндж

Впрочем, ничего определенного он придумать не мог. Задача ставилась офицерам, а он всего лишь сержант, и даже не командир отделения, а наводчик-оператор бээмпэшки, пусть и походивший пешком по горам. Сейчас он – командир тройки и должен расположиться с двумя своими бойцами так, как скажет лейтенант или хотя бы друг Антон, в данном случае – заместитель командира взвода. И все же Андрею очень не нравился крутой скат их вершинки. Действительно, как и сказал Тоха, можно незаметно подобраться к ним метров на тридцать – сорок, и, когда выяснится, что подобрались, будет уже поздно.

Он потихоньку, пригнувшись, стал спускаться в седловину, отделявшую их от позиций соседнего взвода. Оказавшись среди валунов, сразу ощутил таящуюся в них опасность. Большие, хаотично разбросанные каменные глыбы, иногда огромные, как скалы, образовывали причудливые коридоры, проходы, закрытые пространства. Это был настоящий лабиринт, где за любым поворотом может поджидать опасность. Правда, ближе к краю лощины камни становились мельче, и ему пришлось подползать туда на четвереньках, неловко волоча на ремне автомат. Осмотревшись и приметив несколько удобных позиций, он решил поговорить с лейтенантом и посоветовать посадить там несколько человек, чтобы прикрыть правый фланг позиции.

Вернувшись на вершину, Андрей открыл рот от удивления. Лейтенант сидел, завернувшись в одеяло, и курил с Тохой одну на двоих сигарету. Хорошо хоть сидели они на обратном скате, северном склоне вершинки. Зато прямо на пупке в полный рост стоял Павленок и удивленными глазами оглядывал окрестности. Неподалеку в живописных позах, как охотники на привале, расположились Тохины дембеля с банками консервов в руках. Только Мурадов лежал со своим пулеметом рядом с валуном, как раз в том месте, где его положили на рассвете, как только поднялись сюда. И не было видно «орлов». Одним словом, пикник уже начался. Андрей не знал, как сказать командиру взвода все, что он думал по этому поводу, и поэтому напустился на своего приятеля:

– Слышь, Гордеев. Вы чего творите? Почему этот придурок каланчой торчит? Его ж, наверно, из Пакистана видать! Где мои ребята? Вы бы хоть, товарищ лейтенант, посмотрели, чего у нас на фланге делается.

– А что там такого может делаться? Что ж так ты разволновался, сержант? Гордеев все уже проверил, – спокойно ответил лейтеха, подмигнув Антону. Оба захихикали.

– Андрюх, не бди. Бойцы твои на левом фланге окопчики себе мастерят. Я за ними приглядываю. Павленок у нас наблюдатель. Осматривает окрестности на случай внезапного появления противника. Остальной личный состав подразделения отдыхает, товарищ главнокомандующий. – Тоха лихо козырнул, не вставая.

– Садись, Андрей, докладывай, – уже серьезно сказал лейтенант. – Что такое ты там обнаружил?

– Да лощинка там, вся в валунах, можно прямо сюда подойти совершенно незаметно. Надо ее как-то прикрыть. Думаю двоих – троих бы туда посадить. А я к своим пойду. Где вы их бросили?

– Да где ж я тебе троих-то найду? – отозвался лейтенант. – Народу у нас немного. Ты вот что… Бери-ка этого наблюдателя, как его, Павленка, и как-нибудь с ним закрой эту лощину.

– Так у меня ж своя тройка. С ними я должен быть. Я их сюда вел, мне с ними и сидеть.

– Это приказ, сержант. Нечего разговаривать, привел и привел. Дальше я командовать буду. – Лейтенант стал суровым.

– Да не волнуйся ты, Андрей, добавил он. – Вот сержант, заместитель командира взвода, твой же друг. Присмотрит за ними. Бери этого и иди. Потом, часа через два, сменим вас, тогда поспишь в своем одеяле, отдохнешь.

Не сказав ни слова, Андрей повернулся, подхватил свой вещмешок с прицепленной к нему каской и пошел по северному скату к лощине. Он услышал, как Тоха окликнул Павленка и приказал тому следовать за сержантом. «Плохо все, – думал Андрей. – Не так, как задумывалось. Павленок этот прицепился, счастье и богатство, век бы не видеть такого бойца».