Возвращение на Бикини

Принимая это во внимание, вашингтонская администрация не собиралась выступать в роли арбитра грандиозного матча между авиацией и флотом. Эйфория, вызванная «успехом» «Джильды-I», сменилась глубокой озабоченностью. Расстояния никого не спасают. Любая страна, даже дружественная, может быть затронута… Выяснилось, что побочные действия оружия устрашения — в те времена еще не употреблялся термин «ударная сила» — не поддаются контролю.

Более того, зверь мог наброситься даже на того, кто его выпустил. Что произойдет, если Облако на огромной высоте начнет носиться над всей планетой — городами, домами, школами? Кто может дать гарантию, что оно не вызовет тяжких последствий?

Для ученых это звучало неубедительно, но рядовых граждан объял ужас перед атомной бомбой. Можно точно указать время его появления — конец июля 1946 г. Характерно, что паника поддавалась контролю гораздо меньше, чем новое оружие.

Достаточно было малейшего сомнения, чтобы страх приобрел огромные масштабы. Он распространялся с быстротой вируса.

С борта «Аппалачиена», пьяного корабля ядерной кругосветки, журналист Андре Лабарт передавал по радио читателям «Франс суар»:

«Меня не покидает страх перед атомом-убийцей. Необходимо как можно скорей избавиться от этого чудовища двадцатого века… Узнав, что крейсер водоизмещением двадцать шесть тысяч тонн пошел ко дну как топор, я подумал о Париже. О том, что может сделать скрытая в красивом облаке зловещая радиоактивная сила с нашими седовласыми матерями, со смеющимися детьми и прелестными девушками, которым не суждено будет познать любовь».

Двадцать пять лет спустя создатели «чистой» бомбы и хитроумные дипломаты ядерного нейтралитета сочтут этот рефрен Лабарта за лирический всхлип старомодного пацифиста. Тем не менее его слова в точности передают панический страх перед дыханием Бикини — кстати, страх, вполне оправданный в те времена, когда еще не существовало средств защиты от радиации.

Все это неизбежные издержки освоения нового, решили в Вашингтоне.

Это был риск испытателей.

6

Пока шла подготовка к операции «Перекресток», гидросамолеты, регулярно выполняющие рейсы между Кваджалейном и Бикини, иногда делали посадку в лагуне Ронгерика: военные тоже не лишены были свойственной туристам любознательности.

Летчики раздавали приплывшим на пирогах эмигрантам пачки сигарет и жевательную резинку в обмен на плетеные «сувениры». Подавленное настроение островитян не могло не броситься в глаза визитерам. Они доложили об этом коммодору Бену Уайетту. Жалобы бикинийцев были все на один манер:

— Кокосовые орехи сгнили…

— Рыба в лагуне отравлена…

— Вода в колодцах имеет ужасный привкус…

— Нечем чинить прохудившуюся кровлю. Ветер срывает крыши…

Свидетели подтверждали сказанное. Селение напоминало богадельню. Собиратели валились с ног от усталости. Рыбаки, забравшись под пироги, подолгу лежали там.

Куда подевались былое кипение жизни, рабочая сноровка и заразительное веселье, свойственные любой маршалльской общине?

Военные власти не могли полностью содержать горстку непокорных бикинийцев. На флоте проходила массовая демобилизация: как-никак, война кончилась. У губернатора нет таких средств, как у руководителей операции «Перекресток». Интендантство — не бездонная бочка.

Губернатор был крайне раздосадован, узнав, что подданные «царя Джуды» сетуют на свою судьбу.

— Какая муха их укусила? Что им надо? Казалось бы, живи и радуйся — ни забот, ни хлопот: захотел Рыбки — нагнись и возьми, захотел фруктов — подпрыгни и сорви.

— Похоже, что ресурсы Ронгерика совсем истощились…

— Чепуха! Просто они не приспособлены к жизни.

— Переселенцы деморализованы…

— Это рекламная шумиха вокруг Бикини вскружила им головы. Упрямые тунеядцы возомнили себя наследными принцами! Мы не можем их содержать.

— Они не смогли прижиться на острове…

— Они получили в точности то, что имели. Здесь все лагуны и пальмы одинаковы. Поменяйте названия — и вы ни за что не отличите их. Какая ранзица? Два атолла отличаются друг от друга не больше, чем две картофелины в Айдахо.

Побывавшие на Ронгерике обратили внимание на то, что «депрессия» усилилась после визита Джуды на Бикини. Иройдж сообщил алабам, что родной остров целехонек и они смогут вернуться туда, как только закончатся маневры американского флота. Они не подозревали, какую опасность таит в себе радиоактивное заражение.

С этого дня жизнь в изгнании стала для них невыносимой.

Зачем сопротивляться козням Либокры? К чему делать запасы, если не сегодня-завтра придет корабль и увезет их отсюда?

Ведь он придет, правда? Он не может не зайти в родимую лагуну. Предки уже заждались их. Плоды совсем поспели. Алабы раздадут детишкам надрезанные кокосовые орехи, те поднесут их к губам, и молоко растечется по жилам, наполняя их свежестью и силой. Под навесом, где заготовляют копру, вновь зазвучат песни. Между деревьями протянутся длинные гирлянды сохнущих на солнце раковин и орехов. На заповедных островках атолла морские черепахи, должно быть, уже зарыли в песок яйца, воронки от бомб не помешали им.