Возвращение на Бикини

Радиосообщения с Аилингинаэ и Утирика подтвердили, что облако вышло из-под контроля. Оно вытянулось на 300 километров в длину и приняло яйцевидную форму. Коснувшись южной оконечности Ронгерика, оно проплыло над центром Ронгелапа и повисло на востоке над Утириком.

Был отдан приказ немедленно эвакуировать всех пострадавших в госпиталь на Кваджалейн.

Одновременно в Вашингтоне председатель Комиссии по атомной энергии адмирал Страусс передал для прессы самый лаконичный бюллетень, который можно было составить в подобных обстоятельствах:

«Седьмое общевойсковое подразделение, выполняя программу стрельб, произвело взрыв ядерного устройства на полигоне КАЭ в районе Маршалловых островов. Данное испытание — первое в серии тестов».

Что же произошло? Антициклон, прибивший Облако к населенным атоллам, был известен синоптикам, но в их параметрах нигде не значилось, что раскаленный пепел вознесет взрывом на такую высоту, в таком огромном количестве и с такой головокружительной скоростью. Взрыв получился в два раза мощнее, чем предполагали. Многие приборы полностью вышли из строя, другие на время разладились. Высвободившуюся в результате взрыва энергию оценили в 15 миллионов тонн тринитротолуола. Мощность бомбы в 750 раз превышала ту, что была сброшена на Хиросиму.

Островок, служивший «цоколем» для башни с термоядерным устройством, перестал существовать: на его месте образовался подводный кратер. Практически все в радиусе 12 километров было обращено в пыль. Земля дрогнула. Ударную волну ощутили даже на Кваджалейне, в 300 километрах от эпицентра. Океанский вал вызвал наводнения на северных островах Маршаллова архипелага. Метеорологи зарегистрировали области низкого давления такой силы, что можно было опасаться тайфуна.

Это была поистине катастрофа. Особенно ужасали масштабы заражения океана — оно распространилось по поверхности, равной территории Японии. И все это в результате взрыва одной-единственной бомбы. «Грязной бомбы». Впервые в истории эффективность боевого оружия оценивали по его отдаленным последствиям.

* * *

У матросов «Счастливого дракона» кожа на руках и на шее стала покрываться черноватыми язвочками, вызывавшими ощущение жжения. На памяти закаленных морских волков не было случая, чтобы люди так страдали от солнечных ожогов. Матросы буквально вырывали друг у друга работу, чтобы как-то унять зуд. Наименее затронутые странной хворью чувствовали приступы тошноты и легкое покалывание вокруг рта и глаз.

У Масуды начали выпадать волосы.

Из Соединенных Штатов на Кваджалейн срочно по воздуху доставили бригаду врачей. Рентгенологов мобилизовали с такой же поспешностью для обследования многочисленной группы людей. По счастью, смертельной дозы облучения не получил никто. Срочные меры дезактивации и лечения позволяли надеяться, что они выберутся из этой передряги.

Через десять дней после взрыва КАЭ выпустила первый медицинский бюллетень, в котором постаралась смягчить «ущерб»:

«Во время проведения очередной операции на испытательном полигоне в Тихом океане 28 человек из числа американских военнослужащих и 236 местных жителей были доставлены согласно плану радиационной защиты на базу Кваджалейн. Указанные лица случайно подверглись незначительному облучению и помещены в госпиталь для медицинского обследования. Никаких ожогов не отмечено. По мнению врачей, состояние их здоровья удовлетворительное. По окончании обследования местные жители будут доставлены домой».

Никто не знал еще, что зачумленное японское рыболовное судно шло в это время в порт приписки, а 23 матроса, на которых выпал странный тропический «снег», ре ведали о случившемся с ними несчастье. В отличие от американцев и жителей Ронгелапа, им не было оказано никакой медицинской помощи. Никто не приказал им немедленно снять с себя одежду, покрытую радиоактивной пылью, и смыть с тела вредоносные осадки. Никто не брал на анализ их кровь.

«Счастливый дракон» вез в Японию страшный призрак Хиросимы.

14

В порту Иясу рыбный мастер Хосио Мисуки поднялся на палубу «Счастливого дракона», чтобы проследить за разгрузкой. Он обменялся несколькими фразами с капитаном тунцелова — приветствия, вопросы по службе, как при каждом возвращении с промысла, ничего лишнего. Экипаж занят привычным делом, люди быстро передвигаются: надо поскорее доставить покупателям улов.

Поначалу взгляд Мисуки остановился на крупных тушах рыб, покрытых инеем. Потом он перевел взор на руки матросов, таскавших ящики и орудовавших тросами лебедок. Руки вспухшие. А что это за багровые полосы на шее? Он подошел ближе. Действительно, вид у людей нездоровый. Молодые парни задыхались от усталости, с трудом поднимая нетяжелые ящики. Некоторые присаживались отдохнуть на бухты канатов.

Мисуки обратился к капитану:

— У ваших людей больной вид. Что-нибудь случилось?

— Честно говоря, не знаю. Они подхватили какую-то кожную болезнь. Сейчас я вам все расскажу, только покончим с разгрузкой.

Мисуки решил позвонить владельцу.

— Нисикава-сан, мне кажется, вам необходимо приехать. Люди со «Счастливого дракона» явно больны. Возможна эпидемия…