Возвращение на Остров Мечты

Принц Демион оказался низеньким, полноватым мужчиной. Возраст под сорок, вид — абсолютно чуждый воинственности. Одутловатое, с отвисшими складками щек лицо, большой мясистый нос, толстые губы, жидкие волосы вокруг обозначившейся лысины. Заметное брюшко и одышка, с которой он покинул седло, выдавали склонность к сытой, изнеженной жизни. Принц мог бы показаться вовсе бессмысленным куском мяса, если бы не ясный, острый блеск крошечных глаз. Как и его спутники, он был одет по-дорожному: строго, без пышности, из украшений — лишь серебряная цепь на груди. Под платьем угадывалась кольчуга, на боку — короткий, изящно отделанный меч, вряд ли, впрочем, годный для настоящего боя.

Риз, герцог Даго, на брата не походил так, что невольно, закрадывались сомнения в безупречной верности покойной королевы-матери. На полтора десятка лет моложе, на полголовы выше, поджар, гибок, порывист — истинный воин и охотник. Он живо осматривался на новом месте.

Затем представили сына Демиона, мальчишку лет десяти. Здесь вопросов о происхождении, напротив, не возникало: то же рыхлое тело, толстые губы-сосиски, кривоватые ноги. Едва опустившись на землю, паренек раскапризничался, чуть не нарушив всю чинность церемонии. Пожалуй, умного взгляда отца он пока не приобрел.

Четвертым следовал епископ Оронский Мариус Штиль, уже знакомый Шагалану по похоронам Иигуира. За минувшее время он нисколько не изменился, все так же качался длинным, сухим маятником, с кислой миной озирая окрестности. Именно вокруг святого отца в основном и вился шариком Тинас Бойд. Купец, резко выделявшийся из толпы гостей ярким, крикливым платьем, подскакивал к Штилю со всевозможных сторон, что-то объяснял, хихикал, норовил шепнуть на ухо, как бы ни затрудняла это разница в росте. Такое акцентированное внимание дошлого Бойда требовало серьезнее присмотреться к церковнику.

Попалась в делегации и еще одна известная особа — юный граф Ле-Менен. Вряд ли негласный хозяин здешних краев тесно водился с обитателями Даго, скорее, не смог пропустить столь любопытных визитеров. С лагерем же на побережье у него складывались странные отношения — ни нападок, с которых начинал его отец, ни опеки, которой тот закончил, прежде чем пасть жертвой чумы. Подобие нейтралитета, устраивавшее всех.

Кроме Бойда вызывающей роскошью наряда отличалась только единственная дама, крепкая, стройная женщина средних лет. Целиком погруженная в светлую, шитую золотом парчу, атлас и меха, обвешанная украшениями, она, чудилось, ощущала себя очень неуютно. Лицо, в противоположность платью, было простецким, умеренно симпатичным, накрашенным со свойственной низшим сословиям щедростью. Держалась гостья скромно, особняком, и сперва Шагалан даже не понял, почему ее не представляют. Удивление рассеяли ребята. Пока высокие переговаривающиеся стороны степенно плели свои словесные кружева, женщина бочком отошла прочь и вскоре мило щебетала с поселенцами. Различие в одежде и статусе, похоже, совершенно ее не смущало, а неизбежный горячий мужской интерес приносил явное удовольствие. Оказалось, это не родственница, не придворная дама принца, а новая возлюбленная Бойда. Стареющий купец подобрал ее, гердонезскую беженку, в Амиарте, поднял со дна и теперь, не чая души, осыпал ценностями. Вместе они были уже месяца полтора, но лишь сейчас Бойд решился вывезти пассию на побережье. Вдобавок к незнакомому краю женщину очень стесняло столь великородное окружение, простые парни оставались куда ближе и понятнее. Пожалуй, прояснялось и поведение самого Тинаса — если другие вельможи отнеслись к присутствию среди них содержанки снисходительно, епископ не преминул надуться, демонстрируя резкое осуждение.

Дополняли делегацию слуги и четверо сопровождавших принца дворян. Про эту четверку можно было сказать одно: титулованные гердонезцы, лишившиеся при мелонгах всего. Рыцари, сумрачно сгрудившиеся за спиной сюзерена, вооружились как на войну, до зубов, и смотрелись серьезными бойцами.

Таким образом, не заметив потери единственной дамы, гости плотным ядром двинулись осматривать лагерь. Основные объяснения давал Бойд, ухитрявшийся появляться повсюду, непрерывно кланяющийся Беронбос семенил рядом. Парой слов пришлось поделиться и Эскобару, которого таки вытащили на свет, представив в качестве военачальника отряда. Особого взгляда принца удостоился названный главой разведки Шагалан. Раскланявшись, юноша отступил назад и с полудюжиной парней из тех, кто предпочел не тратить времени на заигрывание с подружкой купца, следовал неподалеку, окутывая визитеров редким облаком. Прочие же обитатели лагеря как ни в чем не бывало продолжили повседневные занятия, едва отвлекаясь на шумливую толпу. Сконфуженно спрятались лишь Марика с дочерью, зато Зейна, напротив, бесстрашно встала, подбоченясь, у дороги, где собирала положенную дань восхищения и облизываний.