Возвращение на родину

— Наталис!.. — просяще повторила и барышня Марта, показывая мне глазами на дверь.

Я понял, чего ждут от меня эти несчастные женщины.

— Прощайте! — воскликнул я. И через минуту я уже был за деревней.

Глава XXI

Расстаться после трех недель совместного путешествия, которое могло бы прекрасно окончиться, если бы нам немного повезло! Расстаться, когда через несколько миль мы все были бы спасены! Расстаться — со страхом никогда больше не увидеться!

А эти женщины, оставленные в крестьянском доме среди занятой неприятелем деревни, имевшие своим защитником лишь семидесятилетнего старца!

Поистине, не следовало ли мне остаться подле них?.. Однако, вспомнив о беглеце, бросившемся в этот страшный, неведомый ему Аргонский лес, мог ли я колебаться — догонять ли мне господина Жана, которому я был бы так полезен? Что касается господина де Лоране и его спутниц, то тут речь шла об угрозе только для их свободы — по крайней мере, я так надеялся. Тогда как для Жана Келлера речь шла о жизни или смерти.

Кстати сказать, вот что произошло и почему эта деревня была занята 16 сентября неприятелем.

Выше было сказано, что из пяти проходов Аргонского леса только один, Лакруа-о-Буа, остался незанятым французами.

Однако, чтобы оградить себя от возможного сюрприза, Дюмурье послал к входу в это ущелье, близ Лонгве, своего полковника с двумя эскадронами кавалерии и двумя батальонами пехоты. Место это было слишком далеко от Лакруа-о-Буа, чтобы Ганс Штенгер мог знать о таком обстоятельстве. Впрочем, убеждение, что войска приверженцев Империи не решатся воспользоваться этим проходом, было столь велико, что никаких мер для его защиты принято не было. Ни окопов, ни заграждений! Да и сам полковник, уверенный, что на этой высоте ничто Аргоне не угрожает, даже попросил отослать часть своих войск обратно в штаб-квартиру, на что получил согласие.

Тогда-то более осведомленные австрийцы послали сюда разведку. Отсюда и появление здесь, в Лакруа-о-Буа, кучки немецких лазутчиков, а затем и занятие ущелья. Вот каким образом, вследствие ошибочных расчетов Дюмурье, союзникам была открыта дорога на Францию.

Как только Брауншвейг узнал, что проход Лакруа-о-Буа свободен, он тотчас отдал приказ занять его. И это случилось в тот самый момент, когда он, не желая вступать на равнины Шампани, готовился подняться к Седану, имея в виду обойти Аргону с севера. С занятием Лакруа-о-Буа положение изменилось, и он мог, хотя, конечно, не без труда, пройти через это ущелье. Для этой цели им была отправлена колонна австрийцев — вместе с французскими эмигрантами под командованием принца де Линя.

Застигнутый врасплох французский полковник вынужден был отступить к Гран-Пре. Хозяином ущелья стал противник.

Вот что произошло к тому моменту, когда нам пришлось спасаться бегством. Потом Дюмурье попытался исправить эту серьезную ошибку, послав генерала Шазо с двумя бригадами, шестью эскадронами и четырьмя восьмидюймовыми орудиями[116] выгнать австрийцев из ущелья, пока они еще не закрепились там.

К несчастью, ни 14, ни 15 сентября Шазо не смог приступить к действиям. Когда он вечером 16 сентября атаковал наконец неприятеля, было уже слишком поздно.

Правда, поначалу ему удалось отбросить австрийцев от прохода и даже убить принца де Линя, но затем он подвергся удару превосходящих сил противника. Несмотря на героические усилия, проход Лакруа-о-Буа был окончательно потерян.

Ошибка была плачевна для Франции и, добавлю, для нас тоже, так как, не будь этой прискорбной оплошности, мы уже с 15 сентября могли находиться среди французов.

Теперь это оказалось невозможно. Ибо Шазо, видя, что он отрезан от штаб-квартиры, отступил к Вузье, тогда как Дюбур, занимавший Шен-Попюле, боясь окружения со стороны противника, возвратился в Аттиньи.

Итак, французская граница была открыта войскам приверженцев Империи. Дюмурье рисковал быть окруженным и вынужденным сложить оружие.

Теперь никакого серьезного противодействия захватчикам на пути от Аргоны до Парижа не будет.

Что касается нас с Жаном Келлером то я вынужден признать, что нам не повезло.

Покинув дом Ганса Штенгера, я почти сразу догнал господина Жана, в самой густой чаще леса.

— Это вы?.. Наталис! — воскликнул он.

— Да!.. Это я!..

— А как же ваше обещание никогда не покинуть ни Марту, ни мою мать?

— Минутку, господин Жан! Выслушайте меня!

И я сказал ему все. Сказал, что хорошо знаю Аргонские леса, которые ему совершенно не знакомы, что госпожа Келлер и барышня Марта, так сказать, приказали мне идти за ним следом и что я пошел без колебаний…

— И если я поступил дурно, господин Жан, — добавил я, — то пусть меня накажет Бог!

— Что ж, идемте!

Теперь уже и речи не было о том, чтобы следовать по ущелью до границы Аргоны. Австрийцы могли оказаться за пределами и прохода Лакруа-о-Буа, и даже тропы, что идет в Брикне. Отсюда вытекала необходимость двигаться прямо на юго-запад, с тем чтобы перейти через русло реки Эна.