Возвращение на Седьмой холм. Лунный свет

Папа, как обычно, разбудил девочек горячей кружечкой чая с молоком. Они сидели сонные в кровати, отхлебывали сладкий чай, и обсуждали, чем же им сегодня заняться. Тюлени уплыли, и большая часть времени, свободная от занятий, требовала какого-то применения.

– Может устроить сегодня кукольный театр?

– Хорошая идея, а Миноко и Грюну придумать роли в спектакле?

– Предлагаю «Сон в летнюю ночь». Миноко будет Гермией.

И София с выражением прочитала:

– О, если все, кто любит, злополучны! То, стало быть, таков закон судьбы. – И, удерживая кружечку с чаем одной рукой, вторую прижала тыльной ладонью ко лбу и закинула голову.

В следующую секунду снизу донеслось тоненькое тявканье. «Сон в летнюю ночь» был забыт, девочки, звякнув кружками о блюдечки, быстро поставили их на стол. Прямо босиком, в ночных сорочках, близнецы скатились вниз.

Посередине гостиной, на ковре, растопырив лапы, звонко лаял маленький бигль, которого папа раззадорил только что сделанной игрушкой – пеньковой веревкой, свернутой в тугой узел. Он начал бегать вокруг сидящего на ковре папы и пытался отнять веревку. Мама с бабушкой и дедом стояли, улыбаясь, рядом.

– София, может сегодня Рождество, а мы забыли?

– О, Вивьен – это Рождество, День рождения и Пасха – все в один день. Неужели нам купили собаку?!

Девочки кинулись гладить бигля и, повалив папу на ковер, целовали его в обе щеки, а щенок помогал им и вылизывал Питеру нос.

– Подождите, подождите, – хохотал папа, – облизывать нос нужно деду. Это они вместе с бабушкой рано утром ездили за собакой на ферму мистера Олафа.

– Подхватив на руки щенка, девочки кинулись к деду.

– Вот сопливая команда! Слезы по тюленям, я надеюсь, забыты?

Расцеловав и облизав заодно бабушку и маму, сорванцы отправились одеваться.

– Советую одеть вам брюки сегодня, милые леди, иначе вечер вы рискуете провести за стиркой подолов, – шутливо крикнула им вслед бабушка, – а вот ковер нам придется на время убрать, – повернулась она к Питеру, который до сих пор сидел посередине гостиной.

Одевшись в рекордно быстрые сроки, троица засобиралась на улицу.

– Как же вы его назовете? – спросила Мэри.

– А у него уже есть имя, мама назвала его Шелтон, – ответила Вивьен.

– Отлично, а то я думала у вас выйдет спор.

Шелтона познакомили с Пиппи, Роуз и Пудингом, это было неугомонное чудо, ему все было интересно. Он задал тысячу вопросов Вивьен и смутил всех присутствующих в сарае.

– Что у Роуз на голове? Умеет ли Пудинг лаять? Когда у Пиппи вырастет шерсть и настоящий хвост?

Тюлени действительно были забыты. Сбылась их давняя мечта, и с этого дня троица стала неразлучной.

Но дедушкины сюрпризы не закончились. Отцовское сердце чувствовало тоску Питера, и хоть сын и не говорил о своих переживаниях, отец как никто другой понимал его. После злополучного путешествия, когда упавшая мачта придавила его, Питер не мог исполнять тяжелую работу и наемным работником на корабле быть не мог. Но теперь им принадлежал «Азур», и дедушка был вправе распоряжаться кораблем по своему усмотрению. Что бы сын вновь ощутил радость, которую моряк может испытать только в море, капитан Эдвард приготовил сюрприз.

Когда вся семья собралась за столом в гостиной, дедушка объявил:

– Хочу сделать небольшое заявление, родные мои. С сегодняшнего дня я назначаю капитаном «Азура» Питера! Питер Олдридж! Я нанимаю вас, как судовладелец, на должность капитана! – и, положив перед Питером контракт и перо для подписи, ждал его реакцию.

Глаза сына загорелись.

– Но, папа, как же маяк? И потом, я никогда не выходил в море капитаном.

– С маяком я справлюсь, не переживай. А если соскучусь и захочется в море, я в любой момент могу заменить тебя. У меня как раз есть заказ. Нужно перевезти через пролив большую партию ячменя, в Фюнкерке его уже заждались местные пивовары, а я все не решался отплыть.

– Отец! – счастливый и растерянный Питер не знал, что ответить. Он запрещал себе слабости и жестоко пресекал в себе все мечты, так как понимал, что они ни к чему не приведут, и моря ему уже больше не видать как своих ушей. Но маленькое путешествие с Грюном и Миноко всколыхнули в его душе давно забытые чувства. Так и решили. Питер подписал контракт, скрепив его крепкими объятиями и рукопожатием. Мэри была рада, она тоже чувствовала тоску Питера, которую он старательно от нее скрывал, но любящее сердце не проведешь.

Мистер Эдвард посмотрел на миссис Энн, он рассказал ей утром о своих планах. Материнское сердце сжала тревога, как обычно перед морскими походами, но она хорошо знала своих мужчин – таких около юбки долго не удержишь, отважные, своенравные, мужественные.

Девочки начали упрашивать папу взять их с собой.

– Ну уж нет! С ума вы что ли все посходили! С вас пока хватит и Шелтона, – сказала мама.

А папа подмигнул им пока она не видела и шепнул:

– В другой раз мы обязательно ее уговорим.

– Я, Мэри, знаешь, что тут подумал, – застенчиво сказал дедушка, – нам бы еще один мужчина в семье не помешал. Как ты смотришь на то, чтобы подарить братика Виви и Софи? Негоже нам девочек морскому делу-то обучать.