Возвращение на Тутум

– В самом деле, Жора, отпусти милорда! – раздался звонкий голосочек Хани.

Опомнившийся здоровяк тотчас поставил меня. Под ногами тихо скрипнул деревянный пол. Разминая шею и сложившийся гармошкой позвоночник, я отметил, что волшебный вихрь перенёс меня в просторную хибару с множеством соломенных тюков. Наверное, друзья боялись, чтобы я не пострадал при телепортации. Оценив заботу, я отряхнулся и уставился на Хани с Фонарём. На моём лице непроизвольно растянулась счастливая улыбка, они улыбнулись в ответ.

– Не передать словами, как я соскучился по вашей весёлой парочке.

Мифрильная броня привычно блестела холодным бирюзовым цветом на широкой груди барона Георга фон Арна. А вот Хани, к моему удивлению, сменила модные платья и походные костюмы на лёгкий кожаный доспех. Теперь передо мной стояла настоящая воительница. Но кое-что осталось неизменным – на плече рыжеволосой девчонки висела всё та же сумочка – подарок феи Лаванды. Эта волшебная вещичка обладала всего одним свойством – сумка была безразмерной. Да, я не шучу, в неё влезало столько, сколько положите.

Но где же Аша? Почему волшебница не встречала меня?

– О, милорд, не переживайте, она скоро придёт, – догадалась, о чём я думаю, Хани.

– Да, – Фонарь кивнул в сторону покосившейся двери. – Знаешь ли, Аше немалых сил стоило перенести тебя на Астер.

– С ней всё в порядке? – разволновался я. Если с Ашей что-то случится по моей вине… Нет, если с Ашей вообще что-то случится, я себе никогда не прощу.

– Милорд, успокойтесь, ей ничего не угрожает, – заверила Хани и хитро прищурилась. – Ох, смотрю, истосковались вы по нашей волшебнице. И побольше, чем по нам. Видишь, Жорочка, а ты не верил, что у них шуры-муры.

– Не придумывай, всё я верил, – отмахнулся от Хани Фонарь.

Я почувствовал, как к щекам прильнула краска, и уже готовил колкость в ответ, когда из-за соломенной кучи раздался шорох. Рыцарь сразу же схватился за боевую палицу, в руках Хани блеснули острые ножи. Вот так готовность! Нет, я тоже тренировался последние два года, причём ежедневно, но так реагировать на каждый звук! Прямо как Витька в первые дни в армии. Представляете, он наслушался страшных историй от двоюродного брата и… Твою дивизию! Витька!

– Шпион! – зарычал Фонарь. – Лазутчик проклятого Мрака! Ничего, сейчас получит!

– Жорочка, давай сюда упыря пархатого – колоть будем, – перешла на любимый жаргон Хани.

Вот вам и средневековые устои. Рыцарь уже замахнулся, но я вовремя стал между ним и лежавшим без сознания Рябчиком.

– Стой, Жора! – рявкнул я и прикрыл собой сопящего Витьку. – Он со мной. И прекрати орать – пусть поспит человек.

– Человек? – не верил Фонарь. – А с виду самый настоящий упырь!

– Представь себе, не упырь.

Рыцарь подозрительно покосился на длинный нос Рябчика, но спорить не стал, а вот Хани распирало любопытство:

– Ух, ещё один иномирянин. Или иномирец? Или… как вы там говорили, милорд… О, инопланетянин! Нет, иномирянин звучит лучше. – В размышлениях она покрутила рыжие локоны. Вдруг девчонка фыркнула. – Милорд, вы, кстати, врали нам с Жорочкой всё время! Да-да! А я вам ещё носки штопала, трусы стирала, кушать готовила, в горе успокаивала, уму-разуму учила, а вы врали!

Конечно, Хани преувеличивала. Я не о вранье, а в плане услуг. Спору нет: готовить-то, она готовила, всё остальное – выдумка чистой воды. Но как бы там ни было, я виновато опустил взор.

– Хани, прости, – искренне раскаялся я. – Леонард сказал, что будет лучше умолчать, откуда я родом.

Раз карты вскрыты, больше не вижу смысла покрывать хитрого мага.

– Кому лучше? – тут же нахохлилась Хани.

– Всем, – пространно ответил я.

Рыжая подозрительно сощурилась.

– Прямо так и сказал?

– Слово в слово.

– Вот доберусь я до вашего Леонарда – мало не покажется, – буркнула Хани.

– Прости, – повторил я.

Хани окинула меня недоверчивым взглядом, словно боялась, что я и сейчас лгу. Я состроил самую милую мину, на которую только способен.

– Эх, доверчивая я девушка! Ладно, милорд, идите сюда.

Рыжая поджала губы и, пустив слезу, распахнула объятия. Пользуясь высоким ростом Хани, я положил голову ей на плечо. Признаться, я и подумать не мог, насколько соскучился по ворчанию рыжей.

В этот момент застонал Витька. Он разлепил веки и, причмокивая, поскрёб лысину.

– Да уж, Филька! О, какая деваха, – произнёс Рябчик, корчась. – Чтоб тебя, голова гудит, как после серьёзной пьянки. Эй, мордатый, – кивнул он Фонарю, – аспиринчику не найдётся? А ещё лучше бутылочку светлого пивка или граммов сто горькой!

Рыцарь покрылся красными пятнами и сжал кулаки.

– Кто он такой?! – зарычал Фонарь. – Как смеет этот смерд говорить со мной в таком хамском тоне!

– Жора, успокойся, – я выставил вперёд руки, предчувствуя беду.

– Да, Жорик, остынь, а то в твоей железной банке и свариться недолго. – Витька приподнялся на локте и смачно зевнул. – Я, между прочим, его лучший друг.

– Лучший друг?! – одновременно воскликнули Хани с Фонарём и ревниво зыркнули на меня.