Возвращение ненормальной птицы: печальная и странная история додо

Осознание существования terra incognita и её жителей стало ещё труднее после четвёртого века н. э., года пала Римская империя. Хотя вторгшиеся варвары в значительной степени пощадили уже оформившиеся к тому времени христианские церкви, готы и прочие племена грабили и уничтожали содержимое библиотек и академий, и они стёрли значительную часть классических знаний с лица Европы на следующие пять веков. Одной из книг, исчезнувших в это время, была «География» Птолемея, лучшее на то время описание формы и топографии известного мира. Это был шедевр геометрических рассуждений, который позволил картографам точно спроектировать круглую поверхность земного шара на плоскую поверхность карты. С его исчезновением ключевые понятия вроде широты и долготы временно исчезли из европейского багажа знаний, потому что картографы продолжали рисовать карты, которые теперь были скорее предметом веры, чем реальными географическими документами.

Сейчас в мире ещё осталось около 600 таких основанных на вере средневековых карт, разбросанных по библиотекам всего мира. Даже при том, что многие могли быть утрачены, это количество говорит нам о том, что и мастера, и их покровители были очарованы этой идеей — представить всю землю на одном рисунке. Небольшие различия между ними также говорят нам о том, что в Европе господствовала христианская вера, которая была основной движущей силой искусства и учёности того времени.

На этих так называемых Т-О-картах земля представлена как круг, окружённый «Морем-океаном». Внутри круга (O) две больших массы воды образуют форму «T» и разделяют три массива суши, каждый из которых населён потомками одного из трёх сыновей Ноя. Вершина T — это Нил-Дунай, нижняя часть — Средиземноморье. Восток — всегда на вершине, он определяет ориентацию карты. Выше Нила-Дуная находится Азия, которая населяется потомками Сима. К северу от Средиземноморья находится Европа, населённая потомками Иафета. На юге находится Африка, населённая потомками Хама. Центр круга отмечен Иерусалимом, umbilicus terrae, или «пупом Земли». Сад Эдемский всегда помещается на восточном краю, иногда окружённый стенами огня и пропастями, полными чудовищ, но иногда находится на вершине такой высокой горы, что она касается орбиты Луны (и таким образом избегает вод Потопа).

Истории о храбрых людях, которые искали дорогу в рай, очень многочисленны, и они систематически щедро сдабриваются описаниями

собакоголовых людей, пигмеев, змей, великанов, говорящих птиц и других странных существ, которые водятся по пути через «дремучие леса Индии».^{5} Некоторые истории описывают путешественников, отправившихся в плавание по океану, чтобы найти Рай на каком-то-пока-ещё-неизвестном острове. Иногда они обнаруживали места такой невероятной красоты, что казалось, будто сам Бог задумал их для вечного наслаждения верующих в него. Самым известным среди них был остров Святого Брендана Мореплавателя, впервые описанный в шестом веке ирландским монахом, которого звали так же. Многие истории об этом мифическом месте рисуют остров в образе Эдема. Но этот Эдем всегда предстаёт перед нами странным, немного потревоженным, полным фантастических обитателей вроде чудесного дерева, на котором вместо плодов растут птицы, или огромного существа с дыханием настолько сладким, что оно могло зачаровывать свою добычу и приманивать других животных к своему логову. Как в случае со многими другими историями этого жанра, раннесредневековые представления об этом Эдеме были крайне противоречивыми. Более поздние авторы иногда считают этот остров Ирландией, и здесь Эдем становится весьма похожим на ад, где жители говорят иными языками и любят предаваться кровосмешению. Остров Святого Брендана продолжал появляться в картах, располагаясь в разных океанах, вплоть до семнадцатого века. И потому совсем не удивительно, что гугеноты, покинувшие Европу ради устроения своей собственной Утопии на острове Реюньон (см. главу 5), были убеждены, что конечный пункт их путешествия был настоящим раем на Земле.

Т-О-карта седьмого века из «Этимологий» Святого Исидора Севильского. (Любезно предоставлено Отделом редких книг Библиотеки Конгресса.)