Возвращение ненормальной птицы: печальная и странная история додо

Кроме Европы, по крайней мере, два додо были доставлены в Индию в качестве домашних любимцев; их присутствие в Сурате упоминалось в записях Питера Манди. Другой додо покинул Маврикий в партии, предназначенной для Японии, но нет никаких указаний на то, что он вообще завершил это путешествие. Расточая свои похвалы Руландту Саверею за то внимание, которое он оказал своему неуклюжему натурщику в начале 1600-х гг., мы должны понимать, что именно это нежеланное внимание и сделало додо своего рода суперзвездой. Эти существа, прожившие тысячи лет в блаженном мире и покое, без малейшего признака тех бед, которые в одночасье обрушились на них, внезапно стали эксплуатироваться и были вынуждены терпеть любопытные взгляды людей и позировать художникам. Добавьте к этому суровость европейских зим, и потому не удивительно что ни один из них не выжил достаточно долго.

Из двух дронтов, которые попали в Англию, мёртвое тело одного из них было куплено натуралистом Джоном Традескантом. Он набил из него чучело и поместил его в коллекцию образцов необычных существ. В каталог этой коллекции, изданный в 1656, включён «Додар с острова Маврикия. Он не способен летать, будучи таким большим».^{39} Когда Традескант умер, его коллекция была перевезена в Музей Ашмола в Оксфорде. Так в 1683 г. плохо изготовленное и сильно потёртое чучело дронта сменило место жительства на Оксфорд.

К тому времени прошло уже два года с тех пор, как кто-либо видел живого додо на Маврикии. О том, в какой степени европейская цивилизация преобразовала фауну Маврикия, прямо говорится в работе Жана де ла Рока под названием «Voyage de l’Arabie Heureuse», изданной в Париже в 1715 г.^{40} Корабли экспедиции добрались до Маврикия, на тот момент незаселённого, в 1709 г. В горах было замечено «большое количество свиней, которые причиняли большое разрушение и против которых предписывалась повсеместная охота для их истребления». Свиньи были настолько многочисленны, что, согласно де ла Року, «за один день люди убили их больше, чем 1500». В отличие от других завезённых видов, свиньи всеядны: не ограниченные единственным источником пищи, они могли процветать, охотясь и неизбежно уничтожая несколько островных видов одновременно. Эти стада могли заниматься смертельным, эффективным хищничеством по отношению к нелетающему додо, или, как минимум, к его молодняку и гнёздам. Обращая внимание на другую серьёзную угрозу, де ла Рок пишет: «Во время прогулки по острову я имел удовольствие видеть более 4000 обезьян в близлежащем саду».^{41} Этими животными, по всей видимости, были макаки-крабоеды, завезённые на Маврикий ради мяса, но пока нет однозначного мнения относительно того, были виновны в этом португальцы, или же голландцы. Первые открыто выражали свою любовь к мясу макак, тогда как последние не проявляли открыто таких специфических гастрономических вкусов, но, похоже, тоже наслаждались его вкусом. Комментируя высказывания де ла Рока, Дэвид Кваммен, современный обозреватель и автор книги «Песнь додо», написал, что это множество обезьян

Представляет собой чуму ужасных всеядных существ, которые, вероятно, сделали невозможной жизнь (или, по крайней мере, воспроизводство) для видов птиц, гнездящихся на земле… Кто бы ни завёз макак-крабоедов и по какой бы необъяснимо глупой причине, он совершил действие с очень далеко идущими последствиями. Этих обезьян сильно недооценили… как фактор, способствующий исчезновению додо.^{42}

Хотя мы можем лишь предполагать, по какой именно причине в действительности вымер додо, мы можем быть уверены в том, что примерно через 50 лет после того, как голландцы заняли Маврикий, последний выживший дронт был загнан в угол во всех смыслах, ему некуда было бежать, и в итоге он погиб. Один из последних людей мог приготовить птицу для одного последнего роскошного обеда. Одна последняя свинья или обезьяна могла сбежать с последним птенцом этой птицы. Наверняка известно другое. В 1755 г., менее чем через столетие после приобретения этого экспоната, Музей Ашмола в Оксфорде выбросил последний сохранённый экземпляр додо из своей коллекции, и вместе с ним последние материальные остатки животного.