Возвращение невесты принца (СИ)

—  В нашей, как я уже сказала, был чёрт, мой брат Анатолий. Второй по счёту ребёнок мамы и это имеет значение. Почему я считаю, что он был «нечистым», вернее, подселенец в нём был таковым?—  Она смотрела, как первая фрейлина разводит руками, приподнимая плечи.—  Мой непреодолимый, непонятный страх перед ним с раннего детства. Его разговоры и обращения к сатане во время белой горячки, брат был хроническим алкоголиком. И наконец, сестра видела Толю с рогами, за три месяца до его смерти, да и я тоже, но уже после.

Ильта кивнула, поддержав домохозяйку короткой фразой:

—  Я полностью доверяю твоим словам и разделяю страх и боль.

Иванова взирала на придворного мага, размышляя, каким образом та могла узнать, что происходило за много лет, но решив, что и об этом  расспросит  позже, продолжила:

—  В первую ночь, после рождения дочери, едва я сомкнула глаза, ко мне явились,—  она запнулась, но прокрутив кистями рук в воздухе продолжила,—  две чертихи, или как там у них называются, женские особи. Поэтому я и подумала, что ошибочно приняла вас со вторым магом за них, тоже двое… — Она тяжело вздохнула, с трудом подбирая слова.—  Мне очень непросто вспоминать…—  Марина приподняла лицо, пытаясь справиться с подступившими слезами.—  Дикая паника и желание  в безысходности головой биться о стену, вот первое чувство с которым я проснулась на утро, но не во сне. — Она повысила голос.—  Там я боролась! С ненавистью взирая на завёрнутый в пелёнку маленький комочек плоти у них на руках и точно зная, что держат они Анатолия! Его хотели вселить в моего ребёнка, заменив благословленную Богом невинную душу на бездушного демона!

—  Демона…—  эхом откликнулась ведьма.—  В комнате послышались щелчки, как будто трещала не существующая в замке оголённая электрическая проводка.

—  Именно!—  Продолжала Иванова.—  Так происходило семь ночей подряд.

—  Семь? —  Пришло время удивляться придворному магу.—  Но мы забрали Анну на третий день после рождения.

— И как это понимать?—  Домохозяйка развела руками и, кивнув головой продолжила.—  Но было так, как я говорю! Днём я кормила ребёнка, доставала врача просьбами о выписке, а засыпая, молилась, отправляя нечистых прочь крестным знаменем. Защищала дочку и просила помощи у Всевышнего. — Она покачала головой, протянув еле слышно.—  Я была уверена, что смогла её отстоять, а вот Андрея…

—  Андрея?—  Удивлённо воскликнула Ильта?—  Надеясь, что просто ослышалась.

—  Да, потом они пытались то же самое проделать с сыном, но смогла ли я отмолить его —  не помню!—  Иванова опустила голову, зажав ладони между коленями, и виновато прошептала. —   Провал памяти на конец недели яростной борьбы за жизнь мальчика…

Они просидели некоторое время в полной тишине, каждая прокручивала варианты, что могло произойти в том далёком восемьдесят...

—  Они могли не знать, что Анну уже подменили?—  Наконец, придя в себя и готовая ринутся в бой с любым, кто сделает зло её детям, заговорила Марина.

—  Или продолжали атаку, желая тебя отвлечь…

Ведьма поникла, опустив плечи и что-то  ворча на древнем языке, а вскинув через минуту голову,  прокричала, обращаясь к тому, кто не мог присутствовать в её комнатах:

—  Всех нас одурачил!

Она рычала и выла одновременно, наконец поняв, что могло стоять на кону:

—  Их целью было не подселение Анатолия, а проникновение с его помощью в этот мир!

Воздух в комнате был настолько густым, что стало тяжело дышать, даже открытое окно не успевало разжижать его потоками ночной свежести.

—  Но это надо было спланировать…—  растерянно бормотала Марина.—  Придумать заранее,…угадать симпатию двух случайных людей, рождение ребёнка…—  Она взглянула в перекошенное от злости лицо первой фрейлины, задавая вопрос.—  Кто по-твоему мог так точно всё рассчитать?

—  Тот, кто однажды изгнал нас с Земли!—  Гневно отвечала колдунья.—  Подлая мразь, подчинивший себе один из миров.—  И не без страха в голосе подвела итог:

—  Его величество —  Дьявол!

Рядом с открытым окном ударила молния, синей паутиной разукрасив бежевые стены комнаты, но не коснувшись присутствующих.

И только сейчас Иванова заметила рисунок, сложенный на цветных стёклах витража: большой чёрный крест в центре ярко красных языков пламени с горящим на нём человеком. Раскат ужасного грома сотряс древний замок, больно резанув по перепонкам. Она прижала ладони к ушам, крича от страха, ожидая, что жаркая плазма поглотит комнату без труда, убив всё живое.

Но этого не случилось, окна и стены выдержали удары. Лишь первая фрейлина не замечала того, что происходит.

Она сложилась пополам обхватив живот дрожащими руками, громким шёпотом произнося обрывчатые предложения, из последних сил борясь с подступающей вспышкой истерики.

—  Сама, своими руками сделала, что ему нужно было. Жалость и желание спасти одну, может стать причиной гибели тысяч…

Она раскачивалась из стороны в сторону, приговаривая: