Возвращение Низвергнутого

— Да будет так. Я всего лишь смиренно предположил, что у меня он будет в большей сохранности. Меня предупреждали, насколько сильно вы жаждете уничтожить этот артефакт.

— Мои желания ничто перед волей Церкви, отец Морвикус! И кинжал останется у меня.

Кивнув, отец Морвикус мгновение помедлил, а затем отступил назад, поняв, что упрямого старика переубедить не удастся. Он собрался было отойти прочь, но остановился и вновь развернулся к священнику:

— Когда те люди назвали имена учинивших резню в порту и забравших корабль… мне показалось, что их имена вам знакомы… показалось, что вы поражены до глубины души, отец Флатис.

— Вам показалось, отец Морвикус, — сухо ответил старик и вновь устремил взор на медленно приближающийся берег, показывая, что продолжать разговор не намерен.

Едва баркас зашуршал бортом о причал, отец Флатис первым сошел на берег. Сделал несколько шагов по направлению к виднеющемуся впереди фасаду одноэтажного трактира. Оттуда проворно выскочил грузный мужик в грязном фартуке и поспешно поклонился в пояс, умудрившись при этом указать руками на распахнутую дверь.

— Проходите, проходите, святой отец, — засиял мужик щербатой улыбкой. — Мое скромное заведение к вашим услугам, уж не побрезгуйте, отведайте, чем богаты, перед дорожкой-то дальней и тяжкой. Молочный поросенок давно уж готов, только вас дожидается, томится над угольями, жиром исходит.

Замерев на месте, отец Флатис внимательно вгляделся в лицо трактирщика и взмахом руки остановив идущего следом Привратника, попятился назад, настороженно крутя головой по сторонам. Заметив возникшую заминку, монахи прекратили возиться с телами и снастями, бросились к священникам, на ходу доставая оружие.

— Что случилось, отец Флатис? — бросил Привратник, в свою очередь делая шаг назад.

— Что-то не так, — не оглядываясь, бросил Искореняющий Ересь. — Больно цветисто он слова складывает для простого портового трактирщика. Назад на баркас!

— Назад на баркас? — изумленно повторил трактирщик услышанные слова и неожиданно разразился визгливым смехом, хлопая себя ладонями по толстым ляжкам и крутясь на месте. — Назад на баркас! Он сказал — назад на баркас! Да как же так-то, святые отцы? Неужто, и поросенка не отведав, уже уходите? А, святоши гребаные? Неужто так и уйдете? А ведь мы так готовились рук не покладая, пока вы рыбку ловили на живца! А ну стоять!

— А ну стоять! — словно эхо повторил тем же самым визгливым голосом невысокий и худой старик, выходя из дверей. — Вы никуда не пойдете!

— Вы никуда не пойдете! — послушно произнес замерший на месте трактирщик и внезапно лихо исполнил пару танцевальных па, высоко вскидывая ноги под хруст суставов.

Закрытые на ставни окна распахнулись и в них показались вооруженные люди, направив на священнослужителей арбалеты и луки. Из двери высыпало еще с десяток человек, увешанных оружием, привычно начали расходиться в стороны.

— Прежде чем я прикажу перерезать вам глотки, ответьте на один вопрос — кинжал у вас? — поинтересовался старик, прислоняясь спиной к дверному косяку. — Достали? Вместе с камешком?

— Прежде чем я прикажу перерезать вам глотки, — начал было повторять трактирщик, и старик, досадливо поморщившись, с хрустом повел шеей, уставившись выцветшими глазами на все еще бубнящего мужика.

Словно получив неслышимый приказ, трактирщик вздрогнул всем телом и, с места совершив немыслимый прыжок, с размаху врезался головой в стену. И еще раз, вкладывая в удар всю свою силу. Зашатался, мотнул окровавленной головой и тяжело рухнул на каменную брусчатку.

— Надоел он мне, понимаете ли, — картинно развел руками старик, кивая на распростертое тело. — Так что, кинжал у вас? Или каторжники кончились? С этим может возникнуть проблема — все, кто был в трактире… они умерли, знаешь ли… И болтливые горожане и твои молчаливые монахи… как-то раз и умерли. Болезнь какая приключилась, не иначе…

— Ты угрожаешь Церкви, сын мой! Опомнись! — шагнул вперед отец Морвикус.

— Ему плевать на Церковь, — негромко процедил Искореняющий, отступая еще на шаг назад и чуть в сторону. Со стороны его отступление выглядело бессмысленно — если не обладать магическим зрением и не видеть, что священник отступил к тому месту, где над серой набережной крутился веселый искристый смерч. — Это пособник так называемого Повелителя, лорда Ван Ферсиса.

Отец Флатис говорил негромко, но все же был услышан, и вызвал у старика еще один приступ режущего уши визгливого смеха с проскальзывающими нотками безумия.

— Угадал! Угадал, святоша! Я прямо потрясен! Но не ожидай, что я сейчас в страхе кинусь прочь! И я начинаю злиться… да, злиться. Просто прихожу в бешенство… артефакт у тебя?! Ответь и умрешь быстро и безболезненно. Я, знаешь ли, такой сентиментальный и чувствительный — просто не переношу вида крови и страданий… — старик насмешливо высунул язык и уселся на спину едва слышно хрипящего трактирщика.