Возвращение Ночного Охотника

— Я к Павлу Ильичу, — небрежно отозвался Алексей, выхватив из мешанины воспоминаний нужную карточку. — К Тамбовцеву.

— Документы…

— Какие документы, слушай, — натурально удивился Кобылин. — Ты чо, новенький?

— Я то нет, а ты…

— Ну, позвони Тамбовцеву, — натурально разозлился Алексей. — Пусть сам сюда прискачет, встретит у ворот. Вот он обрадуется.

Пожилой мужчина, больше похожий на охранника, чем на военного, выдвинул вперед челюсть, окинул гостя суровым взглядом. Здесь действительно бывали разные гости. И часто.

— И позвоню, — сурово сказал он. — Шатаются тут… Всякие.

— Давай, давай, — беззаботно откликнулся Кобылин, разворачиваясь к одноэтажному зданию, напоминавшему большой деревенский клуб. — Звони. Скажи, Кобылин в гости идет.

Охранник что-то буркнул в ответ, но Алексей уже не слушал — медленно пошел дальше, так и не вынув руки из карманов. Ему действительно было плевать, что произойдет дальше. Если охранник бросится за ним — вырубим. Начнут беситься, стрелять, — пойдем на прорыв. Сейчас это не важно. Все — не важно.

Охранник стрелять не стал, а заперся в своей будке. Кобылин даже не оглянулся, подошел к зданию и тут же обогнул его справа, пройдясь мимо окон, забранных черными коваными решетками. Он помнил — где-то там, сбоку, есть второй вход. Через центральное крыльцо с колонами идти не хотелось. В принципе.

Черный ход оказался на месте — за углом, с торца здания. Маленькое крылечко с остроконечной крышей и приоткрытой деревянной дверью. Здесь никого не было. Да, зажрались ребята. Впрочем, это не военный объект. Его охраняют не вооруженные до зубов стражники, а репутация. Этот домик с решетками на окнах намекает тебе — по своей воле сюда мало кто приходит.

Алексей быстро поднялся по ступенькам, нырнул в темный коридор. Память полыхнула вспышкой, картинка перед глазами раздвоилась, и Кобылин на секунду замер, пережидая приступ де-жа-вю. Да. Тут все так же, как тогда.

Он сделал шаг и двинулся вперед, ступая в новых кроссовках бесшумно, как кошка. Длинный узкий коридор. Под потолком висели старые ртутные лампы в ребристых плафонах, бежевая краска на стенах давно потрескалась, на полу разбитый старый паркет. От его великолепия почти ничего не осталось — прямо по центру, посреди желтых отблесков лака, тянулась серая дорожка, протертая ногами посетителей.

Белобрысый — вспомнилось Кобылину. Его вел какой-то блондин. Оборотень. Дохловатый. А вот второй, здоровенный, как киношный бодибилдер, был покрупнее.

Сначала прямо, — вспомнил Алексей. Потом вниз, в полуподвал, на площадке, где стояла урна, переполненная окурками, — направо. Снова узкий коридор, но уже хорошо отремонтированный, с побелкой на потолке и густо-бежевой, напоминавшей топленое молоко, краской на стенах. Здесь пусто. Но вот она — неприметная серая дверь, из-за которой доносятся голоса.

Кобылин привалился к стене, тяжело задышал. Там стол — вспомнил он. Большой стол с зеленым сукном, за которым сидит Тамбовцев. Прокурор со своими подручными. Целая семейка оборотней в погонах, подмявших под себя знатный кусок силовых ведомств. И эта тварь еще приходилась папашей Бритому. Тому уроду, что собрал команду…

Задохнувшись от боли, Алексей оттолкнулся от стены. Слишком быстро. Слишком много! Картинки так и сыпались из памяти, полыхая, словно неоновые вывески. Он летел сквозь туннель усеянный лампочками. Вспышки, полосы, голоса, чужие лица, стрельба.

Прикусив до боли губу, Кобылин медленно расправил плечи и усилием воли отодвинул от себя ворох памяти — своей и чужой. Прочь. Отойди. Не сейчас. Усните. Здесь нужен я. Сейчас главное — добраться до Тамбовцева. И выжить.

Картинки померкли, растаяли в темноте. Зато зашевелились те призраки, что дежурили за его плечами. Они не давили, не пытались взять управление на себя, нет. Они больше напоминали затаившихся в засаде тигров, готовых в любой момент прыгнуть вперед.

Кобылин дрожащей рукой поправил кепку. Прислушался. Из-за двери слышались голоса. Кто-то яростно орал, отчитывая подчиненных, явно срывая на них зло. В ответ доносилось робкое виноватое бормотание. Оправдываются. Что-то сорвалось. Сделка. Совещание. Большое совещание пошло к хренам волчачьим. И у них проблемы. У всех проблемы, у всех, а это значит…

Одернув куртку, Алексей вскинул руку и громко постучал в дверь. Потом сразу, без паузы рванул ее на себя и шагнул в кабинет.

— Добрый вечер, — мрачно сказал он, выловив из памяти старый анекдот.

Остановившись на пороге, он обвел помещение тяжелым взглядом, чтобы тигры, притаившиеся за плечами, смогли оценить обстановку.