Возвращение олимпийца

Он направляется к судейскому столику. Очевидно, тот, настоящий Левицкий, знал, что под его именем выступит другой, и дал согласие. Но зачем понадобился этот трюк?

Дрю не находил ответа. Ничего, репортёры разберутся. О, они ухватятся за сенсацию, особенно вон тот, толстый, пыхтящий трубкой! Они разнюхают всё, приведут все подробности.

Дрю тоже вспомнил — подробности. Чёрное и красное, запах гари, пылающий обломок мачты… Он остановился, со злостью плюнул себе под ноги и повернул назад, втянув голову в плечи, как побитый пёс. Усталость навалилась сразу, словно всё время выжидала подходящего момента.

Он увидел того, кто прикрывался чужой фамилией. Рядом с ним стояли ещё двое. Подошёл к Левицкому:

— Мне необходимо с вами поговорить. Сейчас же…

Тот послушно отошёл с Дрю в сторону.

Дрю взглянул русскому в глаза — любопытные, выжидающие. Где-то в зрачках колебались тёмные облака. Дрю спросил:

— Помните меня?

И прежде чем тот успел отрицательно покачать головой, напомнил:

— Рим, пожар на танкере.

Лицо русского напряглось, затем посветлело, устремилось навстречу Дрю:

— Вы?

— А лёгкие? — спросил Дрю, уже не веря в свои подозрения и уверовав в чудо медицины. — Искусственные лёгкие, да? Или пересаженные?

— Нет, не чужие и не искусственные, мои, — как-то колеблясь, сказал Левицкий. — Врачи называют это регенерацией — восстановлением… Это похоже на то, как у ящерицы отрастает хвост… Профессор Косоркин говорил, что напрасно думают, будто на регенерацию способны в основном низшие животные. Даже мы с вами способны на то же, что и ящерица…

Левицкий немного помолчал.

— Я не всё запомнил. Но основное понял. Профессору удалось открыть, что электромагнитные импульсы с определённым ритмом и мощностью могут менять колебания молекул, резко усиливать защитные свойства определённого органа или участка ткани, в том числе и их способность к восстановлению. Он и его помощники проложили провод к остатку моего левого лёгкого и посылали такие импульсы. А когда левое лёгкое полностью восстановилось, они отделили от него кусочек, пересадили на место правого лёгкого и снова посылали импульсы. Пожалуй, это всё, что я могу сказать…

— Кажется, я понимаю, — сказал Дрю, думая о стимуляторах. — Ну и дурака я свалял. Простите меня, я подозревал, что вы продали своё имя и звание. Трюк с именем…

— Трюк? Какой может быть трюк? — спросил русский, и по его лицу было видно, что он ничего не понимает.

Дрю не ответил. Он вспомнил, как поправлялся сам, о контракте с Лунквистом и медленно проговорил:

— Вы ведь простой моряк. Или, может быть, контракт… Я хочу сказать, что такая операция наверняка стоит уйму денег…

Левицкий с недоумением уставился на него.

Над их головами по небу плыли тёмные облака…