Возвращение Орла. Том 2

Все обнаруженные «горячие точки» – Орёл, Большая Ока, омская, Орлик байкальский аккуратно расположились по 52-й параллели, что никак не могло быть случайным. Чем-то эта широта явно отличалась ото всех остальных. Климатом? Конечно, уже не мороз и ещё не пекло, живи не хочу. Но не банальная же изотерма! Изотерма в европейской России задралась бы к Архангельску, а тут – Орёл, а если дальше на запад, к Гольфстриму, так и вообще небо и земля. Нет, не климат… Может быть проще: освещённость, долгота светового дня? На Земле же всё от Солнца. Нет, и эта версия не нравилась, не нравилась именно этой тривиальной очевидностью, бестайностью. Хотя рассветы и закаты на этой широте уникальны, не мгновенны по-южному, когда не успеваешь ощутить их очарования: мельк – как двадцать пятый кадр, и ты уже в другом времени суток, без росы и длящихся полутонов цвета и чувств, и не затянуты по-северному, как сказка про белого бычка – душа уже убежала, а день (ночь) всё не наступает (не кончается)… Нет, свет и климат – только случайные частности какой-то главной, настоящей причины особливости золотой параллели, и она внутри, да как её там разглядеть?

Семён успел на зелёные щи: они только-только закипали в котелке, а ведро с вчерашней ухой, ополовиненное, стояло на ондуляторе. Что и сказать – меню, если посчитать ещё и куриную лапшу, куда как разнообразное. Поисковики, похоже, пришли недавно и ни с чем. Чуть живые.

– Нельзя нам при таких дозах надолго с косы уходить, – Капитан дышал неровно.

– Семёну можно, а нам нельзя? – возмутился Аркадий. – Вон, гуляет себе, как кот.

– У него, похоже, своя защита.

– А где же вас столько носило? Лесок всего-то триста метров, – сетовал Николаич.

– Да чуть не до Деднова весь берег прошарили, и куда эти сучки запропастились? У пампушки истерика.

Рассказали, что искали тщательно, и не только в перегруженном топляком и мусором ивняке, но ещё и в сосновых посадках на другом, высоком берегу Прорвы, порасспросили всех ночевавших эту ночь по берегу рыбаков, ещё сходили в «Хилтон», убедились, что девчонок нет и не было. Отговаривать Лилит от поездки в милицию не пытались – было бы странно, особенно после идиотских шуток Орликова.

– Пусть едет, – успокаивал Поручик Капитана, неизвестно от чего больше расстроенного – от третьего кряду прогула или перспективы милицейских разборов. – Не знаешь нашу милицию? Так они сразу и рванули их искать, всё бросили и побежали, ага… Три пьяные приезжие девки не пришли ночевать в барак… ха-ха-ха. Знаешь, что им скажут? Вот если на третий день не придут, обратитесь. Здесь сотни командированных, и половина не ночует там, где поселили, взять хотя бы нас.

– А что через три дня?

– Найдутся. А Орла самого утопить надо.

– Да, сволочь…

О работе и не вспоминали – семь бед один ответ.

Щи и после рыбы пошли на «ура»: и щи, и под щи…

– Крапивка, щавелёк, картошка и банка майонеза, он же на яйцах, – хвастался довольный Аркадий.

После соточки переживания Капитана сменили окрас с бытового на философски-мистический: берег, проглотивший мешающих случиться чуду баб, опять приобретал антропоморфные качества – он видел, слышал и действовал…

Семёна подмывало рассказать о своих изысканиях, подтверждающих маршрут тетрадного странника, но что-то его сдерживало: а вдруг случайно так выстроились одноимённые реки? Конец азарту… Нужно было попытать умного.

– Николаич, нейтрины, мезоны, спору нет, интересные дела, но ты скажи: когда свой исторический реактор моделировал, как-то привязывал его к географии?

– Он и без меня привязан.

– К каким координатам?

– Можно прикинуть… но при чём тут координаты? Главное – физическая суть.

– Понятно, но ведь почему-то не в Антарктиде он у тебя запустился и не в пустыне Гоби, есть же какие-то наиболее благоприятные для его оптимальной работы координаты? Какие?

– Наши.

– Почему наши? Что в наших координатах особенного? Ты под свой реактор геофизику-то, небось, штудировал… чем может 52-й градус широты выделяться от всех остальных?

– 52-й? Как же… это не простой градус.

– Отчего?

– Оттого, что Земля наша не шар, она ведь, – Николаич сделал сдавливающее движение ладонями, – приплюснута на полюсах, эллипсоид, геоид по-научному, причём неправильный, сверху приплюснут больше, этакая груша. А вот если бы она была правильным шаром, то есть соответствовала бы своей идеальной форме, и этот идеальный шар совместить с реальным земным геоидом, то пересекутся они как раз по 52-му градусу именно северной широты. И астрономы 52-й градус выделяют, тут максимальное количество астрономических явлений, связанных с восходами и заходами светил.

– Ну и что? – спросил слушавший рассуждения Африка. – К людям какое это имеет отношение?

– К тебе точно не имеет, ты как был задуман круглым, так и в жизни – круглый… а вообще, если с человеком провести аналогию, то это уникальный контур, контур откровенности…

– Честности, – вставил Аркадий.