Возвращение «Пионера»

Настоящий я, сохранявший все это время неподвижность, покосился вправо на Инну, влево на Олега, которые тоже сидели с обалдевшими испуганными лицами, – а из нас вставали, будто из кресел, другие, но точно такие же Инна, Олег и я.

Они встали, поежились от свежего воздуха, выгоняющего тепло от одеял, которые остались на наших плечах, отряхнули синие спортивные штаны и пошли, весело переговариваясь, через лесопосадку к светлякам окон гостевого дома.

А мы сидели и смотрели им в спины. Себе в спины. Моя спина, оказывается, была самая узкая, надо хоть плечи как-то помужественнее разворачивать, что ли.

Спины скрылись за деревьями. В костре щелкнул уголек. Я вздрогнул и понял, что уже могу шевелиться, поворачиваться к сидящим рядом членам экипажа, говорить и даже орать. Орать очень хотелось. Орать: «Это что такое вообще? Это сон, что ли, был?! Это опять большое космическое путешествие, которого не было?!» Или просто орать на одной ноте, громко, надрывая горло и высаживая нутро, в котором так и ползала от сустава к суставу омерзительно сладкая щекотка.

– Да ладно, – сказала Инна.

А Олег пробормотал:

– Получилось.

– Что получилось? – спросил я, бешено разворачиваясь к нему. – Поспать и с ума сойти? То есть ничего этого не было?

– Чего именно? – поинтересовался Олег.

– Да всего, блин! Полета, кометы, нити, подвала, будущего, Дениса!

– Интернета и гаджетов, – подсказал Олег.

– Джинсов и китайской стройки вот здесь, – добавила Инна.

– И ментов, – пробормотал я и быстро ощупал сначала голову, потом плечи в поисках шишаков и ссадин, которые накидал мне Жиров.

Только что. Давным-давно. Через тридцать шесть лет.

Ни на голове, ни на плечах не было ничего, кроме тихой памяти о боли.

Я подумал и спросил:

– Как вы думаете, он выжил?

– Ну, вроде там не смертельные раны, и телефон есть, – сказал Олег. – Скорую вызвал, наверное. Выжил, крепкий же мужик.

– Если его полем не накрыло, – напомнил я.

– Мы успели, – очень уверенно сказала Инна. – Я смотрела, у него лицо не менялось и… тазом он не дергал, как этот.

– Этому сладенько пришлось, – подтвердил я, ухмыльнувшись.

– Так ему и надо, – сурово сказала Инна.

– Базара юк, – согласился я.

– Не вздумай только Главному рассказывать, – строго добавила Инна. – Ему неприятно будет.

– Почему? – удивился я, сообразил и сказал: – А-а. О-о!

– Не вздумай, – согласился Олег весомо.

Я опять хмыкнул и спросил:

– А остальное, думаешь, надо рассказывать?

– Конечно, – сказала Инна. – Ну, не сейчас, конечно. После старта, чтобы не сорвать ничего.

Я посмотрел в небо, прищурился, но все равно ничего нового не высмотрел. Но теперь хотя бы уже не боялся.

Я посмотрел на Олега. Он кивнул. Я уточнил:

– А он не рехнется?

– Кто, Главный? – спросил Олег с иронией. – Или Обухов?

Я смущенно поежился и согласился. Инна сказала:

– Задание выполнено, надо отчитаться. А про остальное – тем более. Надо же понять, как мы опять здесь оказались.

– А вот кстати. Про существование в каждой точке полета я понимаю – но с какого фига мы за день до старта отскочили?

– Может, потому что не в корабле были? – предположила Инна. – Или влезли слишком глубоко в струну, вот она нас подальше и забросила. Пусть Обухов разбирается.

Она вдруг закрыла лицо руками и пробормотала:

– Как хорошо, что не в будущее. Я к маме с папой поеду. И к Римке.

– Блин, – сказал Олег, сунулся лицом в колени и глухо повторил: – Блин.

Так я бабушкино письмо прочитать и не успел, подумал я покаянно и сообразил, что теперь-то она мне все, что захочет, и так скажет. Если я спрошу. Если захочу и смогу. А я захочу и смогу.

И тут я с замиранием сердца спросил экипаж о другом:

– А как вы думаете, если не обязательно от старта до финиша получилось вернуться – вдруг и правда еще дальше забросить сможет – в семьдесят пятый там… А?

Инна взяла меня за плечо. Я смотрел на Олега. Олег, помявшись, напомнил:

– Корабля-то нет.

– Новый построим, – сказал я, не отрывая от него умоляющего взгляда.

Олег поскреб голову и отвел глаза.

– Линар, ты же не сможешь их отговорить, чтобы не ехали. Как они тебя такого мелкого послушают?

– Ну тогда я просто с ними попрошусь, – сказал я тихо.

– Ты дурак, что ли? – возмутился Олег.

А Инна молча обняла меня.

Мы посидели немножко, потом я встряхнулся и бодро сказал:

– Да ладно, шучу я. Раз мы здесь, надо здесь все исправлять.

– В смысле? – спросил Олег.

– В прямом. Мы тут единственные, кто знает, что будет. И если нам это не нравится, можем придумать, как этого избежать.

– Как?

– Так вот это и надо придумать.

– А если не получится? – спросила Инна.

– Ну тогда все останется как есть, – сказал я. – Тебе же мороженое там понравилось? Вот все будут жрать мороженое, и радоваться, и не знать, чего чуть было по нашей милости не лишились.

Пока Антон в наших записях не разберется и заново дверцу в космос не откроет, хотел добавить я, но завис, размышляя, получит ли Антон наши записи в новой версии будущего.

– Мороженое в обмен на звезды, – сказала Инна. – Ну да, равноценно. А если наоборот? Союз останется, а ни мороженого не будет, ни звезд.

– Не, так неинтересно, – отрезал я. – Такого мы придумывать не будем.