Возвращение Поллианны

Джейми проводил довольно много времени у миссис Кэрью. Поллианне всегда хотелось видеть его, и он радовался каждой их встрече. Сперва он робел, а потом освоился и часто говорил Поллианне, что ходить в гости это совсем не то, что быть нахлебником.

Миссис Кэрью часто заставала обоих детей за столиком в библиотеке, а инвалидное кресло стояло пустое поодаль. Иногда они с головой погружались в какую-нибудь книгу. И она слышала, как мальчик говорит Поллианне, что он бы так не страдал от своего увечья, имей он столько книг, сколько их в этом доме, и что уж, конечно, он был бы на седьмом небе, если бы у него были «и ноги, и книги». А порой он рассказывал свои любимые истории, а Поллианна слушала его, не отрываясь.

Миссис Кэрью удивлял столь пристальный интерес Поллианны к этому мальчику, но вот однажды она случайно уловила их разговор. И заинтересовалась. Речь у мальчика, как у многих его сверстников, была не совсем правильной, но он так живо и живописно рассказывал, что она почувствовала желание побывать в этих прекрасных местах, о которых говорил Джейми. Этот подросток с пылающими глазами просто очаровывал.

Можно было подумать, что Джейми сам придумывал всякие опасные затеи и совершал подвиги, хотя на самом деле он был всего лишь калекой, прикованным к инвалидному креслу. Но главное было то, что этот мальчик начинал играть важную роль в жизни миссис Кэрью. Она ловила себя на том, что ждет его прихода и роется в книгах, ища ту, которая привела бы его в восторг. Она сама того не заметила, как Джейми стал казаться ей тем самым Джейми, сыном ее покойной сестры.

Прошли февраль, март, апрель, а в мае Поллианну должны были увезти домой. И миссис Кэрью вдруг поняла, что все в ней мучительно противится этому отъезду.

Она была поражена тем, как быстро подошел этот день, и всерьез испугалась. Еще совсем недавно она не могла дождаться, когда эта несносная девчонка оставит ее в покое. Она представляла себе тихий, спокойный дом и солнечные лучики на деревянных стенах. Ей казалось, что все тревожное и докучное исчезнет из ее жизни вместе с этим ребенком. Она снова будет представлять себе утраченного четырехлетнего мальчика, который затворил за собою двери и канул в неизвестность. Увезут Поллианну — и тогда возвратится ее обычная, нормальная жизнь.

Но вот отъезд Поллианны был совсем близок, а идиллия пустого дома и солнечные зайчики казались ей теперь чем-то тоскливым, противоестественным и невыносимым. Долгожданный покой оборачивался для нее постылым одиночеством. И надежда спрятаться от беспокойств и треволнений в дорогие сердцу воспоминания об утраченном мальчике — нет ли и здесь самообмана? Потому что уже невозможно перечеркнуть свежих впечатлений, связанных с новым Джейми (а может быть, это все-таки и есть ее Джейми), уже никуда не деться от его испытующего, задумчивого взгляда.

Да, теперь она вполне отдавала отчет, как тоскливо станет в доме без Поллианны. А если еще к ней перестанут привозить Джейми, то будет просто невыносимо. Но при этом ее мучила раненая гордость. Как колючка, вонзился в ее сердце вторичный отказ Джейми поселиться у нее в доме. Все дни накануне отъезда Поллианны миссис Кэрью боролась сама с собой, но гордость все время вставала ей поперек дороги. И вот когда Джейми появился в доме, чтобы повидаться с Поллианной накануне ее отъезда, она все-таки решилась и еще раз попросила мальчика остаться.

Что еще она говорила при этом, потом не вспоминалось. Зато осталось незабываемым услышанное в ответ.

Мальчик долго и внимательно вглядывался в ее лицо, потом весь просиял и воскликнул:

— Конечно, я буду с вами! Теперь вы меня любите, я знаю.

14. ДЖИММИ ВСПОМИНАЕТ ОТЦА

На этот раз Белдингсвиль не встречал Поллианну с флагами и оркестром — может быть, потому, что час ее приезда был известен лишь немногим в городке. Но зато не было числа радостным приветствиям, когда она вместе с тетей Полли и мистером Чилтоном вышла из вагона поезда. Все первые дни по приезде Поллианна ходила по гостям. «Только что была тут — и глядишь, как будто растаяла!» — жаловалась Нэнси.

Повсюду, куда она приходила, ей первым делом задавали один и тот же вопрос:

— Ну как тебе понравился Бостон?

Но ни с кем у нее не было такого серьезного и подробного разговора об этом, как с мистером Пендлтоном. Когда он задал ей этот же вопрос, она поначалу нахмурилась:

— Да, мне понравилось. Довольно многое мне понравилось там.

— Но, однако, не все? — с улыбкой спросил мистер Пендлтон.

— Нет, не все… Но я очень рада была там побывать. Я замечательно провела время. Но там многое по-другому, чем у нас, даже странно. Там, например, обедают не днем, как у нас, а поздно вечером. Но все ко мне были очень добры, и я столько увидела разных замечательных вещей: Банкер-хилл, Общественный сад, автобусные прогулки по Бостону, сотни картин и статуй, улицы, витрины магазинов — ах, да разве все перечислишь? И люди. Я нигде больше не видела столько людей.

— Ну да, ты ведь так любишь людей.