Возвращение повесы

– Пожалуй, я вырву у тебя все рыжие волосы.

– Признайся, на самом деле ты не хочешь меня приручать.

Дженси сделала вид, что любуется пейзажем, и они пошли дальше, прокладывая путь по бездорожью. Она не хотела его приручать, но также не хотела, чтобы он ввязывался в опасные приключения.

Когда они, уже сидя в лодке, приближались к Монреалю, мелкий дождичек превратился в ливень. И все тотчас же нахмурились, подумав о том, что на «Эверетте», возможно, не захотят их ждать – ведь погода могла испортиться надолго, и в этом случае судно оказалось бы в ледовой ловушке.

Наконец они вошли в монреальскую гавань, и Саймон, повернувшись к матросу на ближайшем судне, прокричал:

– «Эверетта» еще не ушла?!

– Нет, месье. – Матрос покачал головой. Дженси от радости обняла мужа, и Саймон, окинув взглядом гавань, проговорил:

– Как мало осталось кораблей.

Дженси казалось, что весь причал занят, но Саймон, наверное, хотел сказать, что мало осталось океанских кораблей.

– Я надеялась, у нас будет время что-нибудь купить.

– Если не успеешь, не беда. «Эверетта» знаменита своими удобствами. Там есть все, что требуется пассажирам.

Пока они пробирались между кораблями, Дженси рассматривала стоявший у пристани монумент.

– Что это? – спросила она.

– Памятник лорду Нельсону. Ты не находишь странным, что его поставили спиной к морю? Возможно, он страдал морской болезнью.

Она внимательно посмотрела на мужа. Неужели он не шутил?

– Но если так, то зачем же он стал моряком?

– Видимо, любовь к морю победила. Любовь часто сводит людей с ума.

Он ничего особенного не имел в виду, но Дженси восприняла его слова как дурной знак. Она завоевала право на любовь – свою и его, – но достаточно ли этого?

Лодка уткнулась носом в берег, к борту тут же приставили трап, и они благополучно высадились.

– Я бы не возражала час-другой провести на твердой земле, – сказала Дженси.

Но Саймон покачал головой:

– Нет, пойдем. Сначала отметимся на судне. Это надо сделать как можно быстрее.

Они еще раньше решили, что отправятся на «Эвересту», а Хэл, Нортон и слуги займутся покупками.

Судя по всему, на «Эверетте» вовсе не собирались сниматься с якоря прямо у них на глазах, но все же они поспешили на причал и дошли по нему до своего корабля. Огромный корабль блистал свежей покраской и позолотой. И даже трап на этом судне был прочный, с удобными перилами, а возле него стояли матросы, указывавшие путь.

Но, поднявшись на борт, Дженси увидела, что свободного места здесь оказалось не так уж много – почти вся палуба была уставлена ящиками и огромными корзинами; имелся даже небольшой загон для скота.

– Свиньи?.. – изумилась она.

– Из них получится жареная свинина, – ухмыльнулся Саймон.

– О Господи!

– Разве на корабле, на котором ты приплыла, не кормили мясом?

– Меня почти сразу же начало тошнить, и я ничего о еде не помню.

– А может, ты такая избалованная? Наверное, ты видела мясо только в приготовленном виде.

– Да, наверное… – Она тут же вспомнила, как когда-то обдирала шкурки с кроликов и потрошила кур. Ворованных.

К ним подошел светловолосый мужчина с обветренным лицом. Он представился как лейтенант Джолли. Когда Саймон назвал себя, лейтенант сказал:

– Я очень рад, что вы прибыли, сэр. Можем отплывать. Эй, Керкби! – взревел он.

Оказалось, он позвал стюарда, который должен был заботиться о пассажирах. Дженси тотчас же вспомнила, что на «Уоллесе» стюардом был суровый молодой человек, ненавидевший пассажиров. Керкби же ей сразу понравился; он повел их прямо с главной палубы в каюты, и Дженси поняла, что имели в виду люди, говоря об «Эверетте» и ее удобствах. На «Уоллесе» они с Джейн занимали самую лучшую каюту, но по сравнению с «Эвереттой» «Уоллес» был грязной посудиной.

Керкби проводил их в общую каюту – так называемый капитанский салон, в котором были три больших окна, шторы, белые стены, а на полу – красивый ковер. Присмотревшись, Дженси поняла, что ковер нарисован, но нарисован был с необычайным мастерством. Стюард объяснил, что настоящий ковер на корабле мешает, так как при шторме вода иногда заливается во все помещения.

При мысли о шторме Дженси поежилась, но тут же заставила себя успокоиться – ведь на «Хорьке» с ней ничего страшного не случилось.

В центре салона стоял сверкающий стол и стулья красного дерева, но оставалось и место для нескольких легких кресел и двух столиков. Кроме того, здесь имелись застекленный книжный шкаф и буфет с резными дверцами. В углу стояла большая печь, выложенная белой и синей плиткой. Дженси была в плаще, и ей стало жарко.

Открыв одну из дверей, Керкби с вежливой улыбкой сказал:

– Пожалуйста, заходите в пассажирскую каюту.

Каюта оказалась небольшой, но чистой и уютной; предполагалось, что большую часть времени пассажиры будут проводить на палубе или в салоне. Если только не заболеют.