Возвращение Проклятого

— Дело в том, — на лице Петра не дрогнул ни один мускул, словно он и не услышал вопроса Проклятого, — что не важно, ни кто Анина мать, ни кто ее отец. Важна лишь та искра, что тлеет в ней. И от тебя зависит, будет ли она тлеть, или запылает как звезда. Пока, только от тебя, — добавил он.

— Кто она? — Проклятый подался вперед.

Он смотрел на собеседника, не отрывая взгляд. Но смотрел в середину лба, так как не был уверен, что выдержит взгляд «немого».

— Если я скажу, что на моем родном языке таких как она называют вакарами, но сама Аня, точнее та, кто проснется после того как ее искра разгорится, не простая вакара а была вхожа в малый круг. Как именно тебе поможет это?

— А на Земле нет чего-то аналогичного? В мифах, легендах, сказках?

— Слова не имеют силы, они не разбудят ее.

— Кто папа — неважно, слова силы не имеют, — пробурчал Проклятый, — Аня к тебе хорошо относилась, просто вернись на Землю и поговори с ней.

— Не могу, — покачал головой Петр, — да и она тоже не поймет мои слова.

— Я водил ее в Лока Манату, — Миша все-таки решил, что «немой» имеет право знать, — но что-то пошло не так, и я выносил ее на руках. После этого она попросила не будить ее пока сама не попросит. — Он все-таки посмотрел в глаза собеседника, но казалось, что Петр смотрит мимо, куда-то вдаль, и Проклятый снова уставился на его лоб, — и она освободила меня от данного обещания.

— А разве можно освободить от обещания данного другому человеку? — грустно улыбнулся Петр.

— А разве Аня не вправе решать сама? — ответил Проклятый.

— Возвращается старый враг. Та Аня, уже сталкивалась с ним, и ее народ проиграл в том сражении.

Взгляд Петра затуманился. Казалось, он смотрит куда-то далеко, возможно в те далекие времена?

— Да, тогда они проиграли, но не были уничтожены, — продолжил «немой’, - их искра не погасла, но и найти народ вакар не получится. А Аня, после пробуждения, сможет вернуться к ним с памятью о другом мире. И связать народы.

— Стой, погоди, — Проклятый поднял руку, — дай уточню, правильно ли я понял. Аня из каких-то непобедимых вакаров, которых все-таки победили? Сейчас вернулись те, кто тогда победил и Аня должна выступить кем-то типа связующего звена? Короче, — тут Проклятый позволил себе саркастическую улыбку, — в ее руках судьба миров? Как-то так?

— Если отбросить твой издевательский тон, то да, смысл ты уловил. — Петр не улыбался.

Мише показалось, что «немой» перестал быть невозмутимым, и на всякий случай встал. Драться, если придется, лучше стоя, так удобнее.

— И из-за важности происходящего, мы можем, — он сплюнул, — игнорировать интересы и желания самой Ани, типа мы, точнее ты, лучше знаешь, что для нее хорошо?

— Проснуться — это хорошо для нее, — ответил «немой», — ты даже не представляешь насколько хорошо.

Проклятый ответил не сразу. Краем глаза он следил за Петром, но смотрел при этом на дом. И с каждой секундой убеждался, что был прав, когда отказался войти туда. Он не знал, откуда в нем зреет уверенность, что просто так выйти оттуда у него не получилось бы. Что там есть нечто такое, по сравнению с чем, все виденные им до сих пор бесконечности — это так, детские игрушки. Захотелось бежать, прервать разговор и уйти пока не поздно, но Миша подавил эти ростки паники, не дал им укорениться и разрастись.

— Теперь я расскажу историю, — начал Проклятый, — она не такая пафосная, как твоя, но я все равно расскажу. Мой отец генерал. Я мог бы построить карьеру, жить сыто и спокойно. Но я никогда не любил то, чем занимался отец. Не любил, когда кто-то решает за других, что им надо, что хорошо, что плохо. Нет, я отдавал себе отчет, да и сейчас отдаю, что без этого никуда. Понимал, но не хотел участвовать. Потому на Земле я выбрал другой путь, работал сам по себе, — Миша усмехнулся, — в итоге никуда я от этого не делся, ни на Земле, так в другом мире все равно стал частью мощной системы, которая решает за других.

Он снова помолчал, и только сейчас понял, что хочет пить, но фляги нет, сюда он попал без воды. А просить не будет, интуиция подсказывала, что лучше тут не пользоваться ничем. Ни гостеприимством, ни угощениями.

— Аня — она другая. Мне кажется, она единственная из всех кого я встречал, кто способен действовать без оглядки на чужие интересы. Девочка способна не дать себя заставить поступать в угоду другим. Она, — он покачал головой, — она почти мой идеал. И ты предлагаешь отнять это у нее? Сделать ее частью системы, потому что миру грозит страшная опасность? — Проклятый выделил последнее предложение издевательским тоном.

— То, что происходит, придет и к ней, — Петр остался сидеть, даже головы не поднял, — ее все равно коснется этот ураган. И лучше чтобы, когда он придет, Аня была готова и находилась среди друзей.

— Я могу рассказать ей о нашей встрече и передать твои слова, — тихо сказал Миша, — если она передумает, я снова поведу ее в Лока Манату.

— Ты должен повести ее в любом случае, — «немой» поднял голову, и Проклятый увидел, что глаза Петра изменились, точнее сами глаза остались прежними, но взгляд потяжелел, в нем чувствовалась яростная сила.