Возвращение Рая на Землю

Дворяне часто дрались на дуэлях, спивались, проигры­вали в азартные игры, поэтому переход их в разряд голод­ранцев (или, как сейчас говорят, бомжей) было обычным явлением. Уже при Петре количество бродяг достигло тако­го уровня, что он смог их задействовать на вновь созданных иностранных мануфактурах. Вместе с иностранным дворян­ством был экспортирован в Россию капитализм. В XVIII веке русских разорившихся крестьян не было, община не позво­ляла разоряться. Разорившиеся крестьяне появились лишь в XIX веке из иностранных крестьян (а в России иностран­цев было предписано принимать в общины), выгнанных из общины за пьянство.

Новым дворцовым людям в Москве не давали проходу. Опасаясь за свою жизнь, самозванец Пётр I вынужден был стро­ить новую столицу поближе к своей родине - Голландии, откуда он мог получить вовремя поддержку. Первоначально была пост­роена Петропавловская крепость, по имени царей Петра и его старшего брата - Павла, которых вместе поставили на царство­вание в силу, якобы, болезненности Павла. После того как Пётр проделал все свои преобразования с Россией и Павел ему стал не нужен, он приказал его убить. Теперь в новой столице, Пётр чувствовал себя надёжно, он изолировался от русских стрель­цов, которых он боялся и против которых боролся всю жизнь.

Как только на русском престоле воцарился самозванец Пётр, в России начались смута и восстания. Три восстания стрельцов, Булавинское восстание крестьян, начавшаяся граж­данская война, длившаяся почти всё царствование самозван­ца, которую нам сейчас выдают за Северную войну, застави­ли самозваного царя, прежде всего, уничтожить стрельцов, хотя полностью ему это сделать не удалось. Зато большевис­тская власть, уничтожившая остатки казаков, довершила не­законченное им дело. Тем не менее, Петру удалось нанести непоправимый удар по армии России, основу которой состав­ляла воинская каста. Своими указами он сделал службу в ар­мии принудительной, обязательной и длительной (25 лет), причём, призыв был только среди крестьян, а не среди про­фессиональных военных (стрельцов). В новой армии он зап­ретил солдатам жениться до 50 лет (а в солдаты брали в 25 лет, в самый репродуктивный возраст), заниматься сельским хозяйством и торговлей, что прежде было разрешено стрель­цам. Тем самым Пётр ослабил русскую армию, превратив службу в ней в отбывание наказания, и этот дух сохранился и по настоящее время.

В школах, гимназиях, воспиталищах, лицеях, семинари­ях поспешно насаждалась недавно созданная европейская наука, вытеснявшая теургические дисциплины, но, посколь­ку русские люди туда не отдавали своих детей, а обучали их сами, поэтому старые учебные заведения с новыми програм­мами, закрывались одно за другим.

Взамен теургических способностей, которым обучала допетровская школа, стало интенсивно внедряться «фокусни­чество», которое должно было доказывать, что никаких чудесных (божественных) способностей у человека не было, и быть не могло - всё это фокусы. Само слово «СПОСОБность» указывает на СПОСОБЫ вызывания у себя божественных и волшебных качеств, которые сами по себе в человеке не про­являются, но которые можно получить определёнными СПОСОБами.

Теургия (от которой к сегодняшнему дню осталось только название) это не фокусы и даже не наука. Её отличие от науки -в подходе к миру. Наука в основу кладёт экспериментальный метод познания, теургия же с помощью своих методов созида­ния устанавливала в природе нужные человеку явления с по­мощью человеческой воли. Наука ставила человека в зависи­мость от природы, теургия ставила его во главе природы. Имен­но поэтому русское общество в XVIII веке отказывалось учить своих детей в европейских школах, считало ниже своего дос­тоинства читать научные издания, считая их бредом, и всячес­ки сопротивлялось наступающему из Европы невежеству.

Это положение в обществе нашло отражение у русского писателя и дипломата А.И. Грибоедова в его произведении «Горе от ума», где герой восхваляет навязанную нам европей­скую культуру, правда, там ни слова не сказано о том, чему он её противопоставляет. Единственное, что понятно, умными считаются все, кто принял европейскую культуру, вернее ан­тикультуру, а все, кто стремится сохранить древние традиции, естественно, неумные и некультурные.