Возвращение резидента. Книга вторая

(вроде умения отличать квадрат от треугольника), и физической, имевшей преимущественное значение. Но главным все же считался опыт военных действий. Михаил попал в число шести особо выделенных. Этому следовало порадоваться, ибо таким образом он прошел экзамен на зачисление в категорию существ мыслящих, а не человекоподобных ублюдков. Среди остальных были и карманники, и неудавшиеся сутенеры, и бандиты, скрывавшиеся от суда, и даже один брачный аферист по имени Езар, который выдавал себя за тайного агента какой-то тайной службы (вскоре выяснилось, что он просто шизофреник, но его за это не отчислили).

Они ходили на стрельбище, где проводили два утренних часа, затем с ними занимался инструктор по дзюдо, после обеда специалист по борьбе с партизанами читал им лекции, а после лекций они отрабатывали на местности практические действия. Гоняли так, что к концу дня эти здоровенные парни еле волочили ноги. За две недели каждому пришлось прыгнуть четыре раза с парашютом –

дважды ночью, группой, причем оба раза прыгали на лес.

Один из новобранцев разорвал себе о сук сонную артерию и умер на руках у капрала Бобби, не дождавшись врачебной помощи. Кое на кого этот случай произвел угнетающее впечатление, но наутро после отпевания, совершенного гарнизонным священником, с новобранцами беседовал самый главный начальник, который вслед за священником произнес высокие слова о благородной миссии цивилизованных народов на земле Черной Африки, об опасности распространения коммунистических идей и так далее, а самое главное – пообещал всем прибавку жалованья…

Михаилу нетрудно было выделиться. Уже к концу первой недели он подружился с инструктором по противопартизанским действиям, к чему, собственно, и стремился. Они были почти одногодки. Инструктор, которого звали Фернанду Рош, сам предложил ему однажды вечером распить бутылочку, а у Михаила имелся привезенный из

Франции коньяк. Они его и распили дома у инструктора, занимавшего однокомнатную квартиру в коттедже за пределами лагеря.

Дружба эта способствовала тому, что Михаилу предложили на время заменить одного из инструкторов по стрелковой подготовке, которого отправили в Лиссабон на операцию по поводу гнойного аппендицита.

С того дня Михаил и Фернанду Рош выпивали каждый вечер, благо они стали соседями, так как Михаил занял квартиру заболевшего инструктора, а в гарнизонном магазине было все, что душе угодно.

Фернанду Рош оказался не таким уж циником, как думал поначалу Михаил. Он исправно нес свою службу, но расистом не был, а почившего в бозе Салазара и его преемника Каэтану великими деятелями и вождями португальской нации не считал. Он даже обмолвился как-то, что то, чем они тут занимаются, то есть война против законных владельцев африканской земли, – дерьмо, недостойное даже быть темой разговора между двумя нормальными людьми, когда они сидят за столом и попивают неплохое винцо.

– Это портит букет вина, – улыбнувшись, докончил

Фернанду свою речь.

Момент был благоприятным для разговора по душам, и

Михаил решил им воспользоваться.

– Да мне-то тем более наплевать на вашу политику, –

сказал он.

– Зачем же ты сюда приехал? Для любителя экзотики ты в такой упаковке староват… Только деньги?

– Конечно.

– Но ты непохож на всех этих подлецов, которые за три доллара мать родную зарежут.

Михаил вздохнул.

– Что делать? В Европе такому, как я, не прокормиться.

Фернанду подмигнул ему.

– Ничего, старина, пока существуют на свете паршивые политиканы, нам с тобой работы хватит.

– Это верно… Да, вот еще что, Фернанду, – сказал

Михаил, не стараясь притвориться, будто это вспомнилось ему между прочим. – Тебе не приходилось встречаться с человеком по фамилии Брокман? Говорят, он где-то здесь.

Фернанду посмотрел на него, прищурившись:

– Ты знаком с этим экземпляром?

– Я – нет. Но по твоему вопросу видно, что ты знаком.

– О да! – с брезгливой миной воскликнул Фернанду. –

Даже очень хорошо: я его натаскивал.

– И давно это было?

– Не так давно… Не помню… А к чему ты о нем заговорил?

– Просили передать ему привет.

– Кто же это?

– Есть такой Гейзельс…

Фернанду присвистнул.

– Еще того чище! Ты знаешь Гейзельса?

Похоже, Михаилу следовало оправдываться за свои знакомства.

– Случайно сошлись в Париже. У меня дела были скверные, он посочувствовал.

– Что, денег дал?

– Денег от первого встречного я не беру. Он шепнул мне адрес лиссабонского агентства по распространению печати.

– Значит, ты ему не очень приглянулся. Могло бы быть и похуже.

Фернанду все больше и больше начинал нравиться

Михаилу.

Намек на принадлежность Гейзельса к темному миру был прозрачен, и Михаил спросил:

– По-твоему, я похож на овцу? Куда поведут, туда и пойду?

– Не думаю. Но такие, как Гейзельс… – Фернанду не договорил.

– А где сейчас Брокман? – спросил Михаил.

– Там, в джунглях.

– С такими же вояками, как наши?

– Э-э, нет. Он по другим делам.

– Секрет?

Фернанду посмотрел на него совершенно трезвыми глазами.

– Знаешь, хотелось бы дать тебе маленький совет.

– Говори.

– Раз уж ты сюда попал, старайся не копаться в чужих делах. Спокойней будет.

– У меня вообще такой привычки нет.