Возвращение резидента. Книга вторая

она пустовала. Пуля попала ему в лицо, и он сделался белый, как рубашка. А на стене позади него большое красное пятно образовалось – с велосипедное колесо. Пуля-то разрывная… Так он и остался сидеть, отвалившись на спинку кресла. Я спокойно уехал, сдал прокатный «кадиллак» хозяину, оставил в квартире пистолет, и в аэропорт.

Быстро обернулся, два дня пришлось Алоиза в Цюрихе дожидаться. Жалел, что не прихватил тот пистолет – замечательная машина. Но можно было нарваться в аэропорту, рискованно…

Алоиз рассчитался честь честью. О происшествии он уже знал, а откуда – неизвестно. Об этом случае газеты почему-то не писали. Наверное, ему кто-то из Нью-Йорка сообщил. Я тогда подумал, что у него и контроль налажен.

И впервые любопытство меня разобрало: кто он такой есть, этот Алоиз? Но спрашивать человека вот так прямо – мол, скажи, пожалуйста, что ты за гусь? – было бы невежливо.

Он хорошо платит – этого достаточно. За три месяца я заработал восемь тысяч долларов. Служба у Чомбе казалась мне теперь напрасной тратой времени.

До мая шестьдесят седьмого года я получил от Алоиза еще несколько заданий. Одно пришлось выполнять без пистолета, можно сказать, голыми руками, а мне это противно. Да чего-то и перемудрил, по-моему, Алоиз в тот раз.

Ему обязательно требовалось так обставить дело, чтобы клиент вроде бы сам упал и ударился о ступеньку крыльца.

Пришлось глиняный слепок ступеньки добывать, потом

Алоиз доставил мне железный уголок, и вот этим уголком ударил я старика в висок… Было это недалеко от Парижа…

Нет, лучше без таких штучек работать… Мне после старик целый месяц снился, хоть иди свечку ставь… Но прошло…

Все проходит…

Да-а… А потом мы с Алоизом разошлись. Это целая история, и я до сих пор не разберусь, правильно я поворот сделал или поспешил, прогадал или выгадал. Может, и прогадал, но очень уж: соблазнительная подвернулась комбинация… Если тебе не надоело, могу рассказать. Не надоело? Ну, так слушай…

В мае шестьдесят седьмого, когда у нас в Мадриде уже точно было известно, что вот-вот начнется отправка в

Конго – уже мы и зарплату за месяц получили, – приходит мне вызов от Алоиза. Ну, я уже привык, что если он приглашает, значит, все подготовлено, больше двух недель не задержусь. Отправка раньше июня вряд ли начнется – это мне удалось разузнать. В общем, лечу в Нью-Йорк.

Опять, как всегда, квартирка в старом доме, где половина жильцов – эмигранты. И без дела не высовываться.

Алоиз сам приходит, дает инструкции, а тебе остается только ждать сигнала.

Ну вот, настает день, Алоиз показывает мне живого клиента, которого я обязан сделать мертвым, сообщает его расписание жизни, маршруты езды и прочее, снабжает оружием. И назначает крайний срок.

А на следующее утро – я как раз брился в ванной –

раздается звонок: кто-то просится в квартиру. «Кто бы это?» – думаю. У Алоиза есть ключи, да и не в его правилах ходить по утрам. Решил не открывать. Снова звонок, длинный, настойчивый. Мне стыдно стало, что я затаился и даже не дышу. Пошел открывать.

В первый момент, когда распахнулась дверь, я решил –

все, тут тебе и крышка. Глупое положение: стою с намыленной рожей, в руке безопасная бритва, а передо мной –

кто бы ты думал? Не угадаешь… Телохранитель того первого клиента, брюнет с нахмуренными бровями. И

вместо того чтобы получить пулю в лоб, слышу вежливый такой голос: «Извините, можно к вам на минутку?» И так я от неожиданности поглупел, что говорю: «Пожалуйста, прошу вас». Мог бы и поостеречься – может, он при открытых дверях не желал со мной кончать, при закрытых же безопаснее. Но он прошел в комнату первый, я сзади. И

начинается разговор.

– Меня зовут Мортимер, – сообщает гость. – Я имею дела с тем же человеком, что и вы.

Я думаю: за кого он меня принимает? Если сам псих, то я-то пока в своем уме.

– Какого человека вы имеете в виду? – спрашиваю.

– Алоиза, – спокойно отвечает он.

Кто хочешь удивился бы, но я приучил себя никогда рот по-глупому не разевать.

– Ну и что дальше? – интересуюсь.

– Мне известно, чтo вы должны организовать для

Алоиза, – объявляет он все так же спокойненько.

Что прикажете делать, когда вам говорят такие вещи? Я

предложил ему сесть и закурить. Закурили.

– Так расскажите, что же я должен организовать? –

прошу я.

Мортимер вежливо и совершенно правильно излагает задание Алоиза.

– Кто же вы такой? – спрашиваю.

– Я тоже работаю на Алоиза, – отвечает Мортимер. –

Этим все сказано.

Но у меня одно с другим как-то не вяжется. Он ведь был телохранителем того убитого клиента. Если он работал на

Алоиза, зачем было Алоизу нанимать меня и устраивать целый спектакль? Продолжаю выяснять:

– А вы давно на него работаете?

– Нет, всего полгода.

Ага, думаю, значит, просто сменил хозяина. Спрашиваю дальше:

– А до него вы у кого работали?

Мортимер мог бы и не отвечать или наврать чего-нибудь, но он, видно, пришел не комедии разыгрывать, а по делу. Очень он был серьезный и смотрел из-под бровей.

– Раньше я тоже ходил по частному найму, – объясняет,

– но немножко другой профиль.

– А именно?