Возвращение с того света

– В управление, – буркнул полковник, и «Волга» сорвалась с места, нырнув в сплошной поток транспорта на Тверской. – Вот что, майор, – продолжал полковник, не оборачиваясь, – надо будет поднять публикации этого их «Курьера» хотя бы за последние полгода. Кого-то они здорово приложили, эти брехуны…

Сидевший сзади майор Колышев с трудом сдержал мученический вздох.

– Трудновато будет, Алексей Данилович, – сказал он. – Знаю я эту газетенку, читал. Те еще плюралисты – в том смысле, что плевались направо и налево, что твои верблюды.

– Плюралисты, – ворчливо повторил Малахов. – Надо же, что вспомнил. Н-да, – протянул он почти мечтательно, – много вам тогда эти плюралисты крови попортили…

– Зато теперь полный консенсус, – поддержал его майор.

– Дерьмо, – скривился полковник. – Так ты говоришь, что среди их публикаций искать бесполезно?

– Ну, почему же, – не удержавшись, вздохнул майор. – Поищем, не без этого. Только, товарищ полковник, это будет иголка в стоге сена, – За это нам и деньги платят, – тоже вздохнул полковник. – Черт, угробили мне отпуск, уроды…

Жена уже чемоданы собрала… Представляешь, что будет?

Колышев дипломатично промолчал, отвернувшись к окну. Он отлично представлял себе, что будет, когда супруга полковника Маргарита Викентьевна Малахова узнает, что ее поездка в Париж накрывается одним интересным местом. – А вы отправьте ее одну, – осененный идеей, посоветовал он.

– Чего? – не понял полковник, занятый собственными мыслями. – А, ты про это… Не о том думаешь, майор. Ты вот что… Газеты – это ладно, это мы кого-нибудь озадачим, а поищи-ка ты кого-нибудь из их сотрудников. Не всех же их, в конце концов, по стенам размазало! Должен был хоть кто-нибудь уцелеть, как ты считаешь?

– Непременно, – согласился майор. – Это же журналисты, а волка, как известно, ноги кормят.

Найдем, товарищ полковник, не сомневайтесь.

– Что-то ты полон оптимизма, – подозрительно сказал полковник, покосившись через плечо. – С чего бы это вдруг?

– Бойцу невидимого фронта надлежит быть оптимистом, – бодро отрапортовал Колышев, на самом деле не ощущавший никакого оптимизма.

– Вот не помню, кто это сказал, – задумчиво проговорил полковник, снова поворачиваясь вперед и выгибаясь, чтобы забраться в карман плаща, где у него лежали сигареты, – что все оптимисты – дураки, а все пессимисты – сволочи.

– Ну, это уж наверняка был пессимист, – сказал майор. – Хотя в общем и целом наблюдение верное.

– Из чего, между прочим, следует, – небрежно заметил полковник, прикуривая от зажигалки, – что, если верить тебе, сотруднику нашей конторы надлежит быть круглым идиотом.

Водитель, не сдержавшись, тихо хрюкнул, но мгновенно увял под удивленным взглядом Малахова.

– Ну, Алексей Данилович, – развел руками Колышев, – это уж вы не иначе как со зла. Я совсем не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что если не верить в успех, то и успеха никакого не будет.

– Да его и так, по-моему, не будет, – проворчал полковник. – Зацепок же никаких, груда горелого дерьма, и ни одного свидетеля…

Некоторое время они молчали, а потом Малахов со вздохом сказал:

– Да, майор. Наверное, ты прав. Пусть катится в свой Париж одна.

– Виноват, товарищ полковник? – вскинулся задумавшийся майор. – Куда?

– В Париж, говорю, пусть катится, – повторил Малахов. – Скатертью дорога. Кстати, за всем этим плюрализмом про главное-то я и забыл. По делу Потапчука что-нибудь новое есть?

Колышев покосился на водителя, опять вздохнул и развел руками, хотя полковник и не мог его видеть.

– Ничего нового, – сокрушенно ответил он. – Есть только рапорт генерала Федотова…

– Рапорт Федотова я читал, – оборвал его полковник. – Ознакомили, знаешь ли… Из рапорта ясно, что Потапчука застрелили… Как будто кто-то в этом сомневается, мать его!

Он снова замолчал, сердито глядя на дорогу. Он был недоволен жизнью и не собирался это скрывать. Дело, свалившееся ему на шею в придачу к делу о смерти генерала Потапчука и некоторых других чинов ФСБ, казалось ему тем, чем оно и было на самом деле, а именно стопроцентным «глухарем», выражаясь языком российских сыскарей.

Полковник не видел в этом деле ни единого просвета, и надежды на то, что уцелевшие по тем или иным причинам сотрудники «Молодежного курьера» наведут его на след неведомых террористов, было очень мало. Судя по почерку, газету пустил по ветру либо полный дилетант, либо профессионал высокого класса, умело маскировавшийся под дилетанта.