Возвращение с Западного фронта

Она прикоснулась руками к моим вискам. Было бы чудесно остаться здесь в этот вечер, быть возле нее, под мягким голубым одеялом… Но что-то удерживало меня. Не скованность, не страх и не осторожность – просто очень большая нежность, нежность, в которой растворялось желание.

– Прощай, Пат, – сказал я. – Мне было очень хорошо у тебя. Гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. И ром… и то, что ты подумала обо всем…

– Но ведь все это так просто…

– Для меня нет. Я к этому не привык.

Я вернулся в пансион фрау Залевски и посидел немного в своей комнате. Мне было неприятно, что Пат чем-то будет обязана Биндингу. Я вышел в коридор и направился к Эрне Бениг.

– Я по серьезному делу, Эрна. Какой нынче спрос на женский труд?

– Почему это вдруг? – удивилась она. – Не ждала такого вопроса. Впрочем, скажу вам, что положение весьма неважное.

– И ничего нельзя сделать?

– А какая специальность?

– Секретарша, ассистентка…

Она махнула рукой:

– Сотни тысяч безработных… У этой дамы какая-нибудь особенная специальность?

– Она великолепно выглядит, – сказал я.

– Сколько слогов? – спросила Эрна.

– Что?

– Сколько слогов она записывает в минуту? На скольких языках?

– Понятия не имею, – сказал я, – но, знаете… для представительства…

– Дорогой мой, знаю все заранее: дама из хорошей семьи, когда-то жила припеваючи, а теперь вынуждена… и так далее и так далее. Безнадежно, поверьте. Разве что кто-нибудь примет в ней особенное участие и пристроит ее. Вы понимаете, чем ей придется платить? А этого вы, вероятно, не хотите?

– Странный вопрос.

– Менее странный, чем вам кажется, – с горечью ответила Эрна. – На этот счет мне кое-что известно.

Я вспомнил о связи Эрны с ее шефом.

– Но я вам дам хороший совет, – продолжала она. – Постарайтесь зарабатывать так, чтобы хватало на двоих. Это самое простое решение вопроса. Женитесь.

Я рассмеялся:

– Вот так здорово! Не знаю, смогу ли я взять столько на себя.

Эрна странно посмотрела на меня. При всей своей живости она показалась мне вдруг слегка увядшей и даже постаревшей.

– Вот что я вам скажу, – произнесла она. – Я живу хорошо, и у меня немало вещей, которые мне вовсе не нужны. Но поверьте, если бы кто-нибудь пришел ко мне и предложил жить вместе, по-настоящему, честно, я бросила бы все это барахло и поселилась бы с ним хоть в чердачной каморке. – Ее лицо снова обрело прежнее выражение. – Ну Бог с ним со всем – в каждом человеке скрыто немного сентиментальности. – Она подмигнула мне сквозь дым своей сигаретки. – Даже в вас, вероятно.

– Откуда?..

– Да-да… – сказала Эрна. – И прорывается она совсем неожиданно…

– У меня не прорвется, – ответил я.

Я был дома до восьми часов, потом мне надоело одиночество, и я пошел в бар, надеясь встретить там кого-нибудь.

За столиком сидел Валентин.

– Присядь, – сказал он. – Что будешь пить?

– Ром, – ответил я. – С сегодняшнего дня у меня особое отношение к этому напитку.

– Ром – молоко солдата, – сказал Валентин. – Между прочим, ты хорошо выглядишь, Робби.

– Разве?

– Да, ты помолодел.

– Тоже неплохо, – сказал я. – Будь здоров, Валентин.

– Будь здоров, Робби.

Мы поставили рюмки на столик и, посмотрев друг на друга, рассмеялись.

– Дорогой ты мой старик, – сказал Валентин.

– Дружище, черт бы тебя побрал! – воскликнул я. – А теперь что выпьем?

– Снова то же самое.

– Идет.

Фред налил нам.

– Так будем здоровы, Валентин.

– Будем здоровы, Робби.

– Какие замечательные слова «будем здоровы», верно?

– Лучшие из всех слов!

Мы повторили тост еще несколько раз. Потом Валентин ушел.

Я остался. Кроме Фреда, в баре никого не было. Я разглядывал старые освещенные карты на стенах, корабли с пожелтевшими парусами и думал о Пат. Я охотно позвонил бы ей, но заставлял себя не делать этого. Мне не хотелось думать о ней так много. Мне хотелось, чтобы она была для меня нежданным подарком, счастьем, которое пришло и снова уйдет, – только так. Я не хотел допускать и мысли, что это может стать чем-то большим. Я слишком хорошо знал – всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит ее вечная мука. Но ведь нет ничего прочного, ничего.

– Дай мне еще одну рюмку, Фред, – попросил я.

В бар вошли мужчина и женщина. Они выпили по стаканчику «Коблера» у стойки. Женщина выглядела утомленной, мужчина смотрел на нее с вожделением. Вскоре они ушли.