Возвращение (СИ)

Она была величественна в своих делах, она была масштабна и непрекословно возвышенна, когда с гордостью носила единолично корону, так как ее грех, ее камень, взятый кровью на душу, был не тяжкой ношей, а поводом для своей гордости. Поводом для того, что бы с презрением в будущем относится к людской мелочности, поводом для того, что бы не прощать измен, казнокрадства, предательства и другого беззакония. Вальери даже через века в летописях останется как самый сильный правитель Финора, под чьей властью и покровительством были приняты самые важные и основополагающие законы всей государственности. Она по истине была великой королевой, она была достойной матерью и не менее достойной бабушкой для своих внуков. Она вытащила все на своем горбу как говорят в народе. Хлебнула горя и радости, но не сломалась ни перед какими трудностями, так как были смыслы идти вперед, не опуская руки…

Были…

М–да.

Она глубоко вздохнула тяжело закашлявшись.

Похоже пора на покой. Слезы больше не бежали по лицу. Больше, пожалуй, и не нужно, свое она уже отплакала. Смыслы ушли, пора и ей…

— Привет ба. — Она даже не заметила, как в комнату вошел Паскаль, садясь на краешек кровати и беря ее за руку. — Как ты себя чувствуешь?

— А как, по–твоему, может чувствовать себя старая раздолбанная кляча, которой уже давно пора на колбасу? — Старушка ласково провела ладонью по лицу принца. — Ты давай мне тут…Без соплей что бы внучек. Держись, оно конечно не сладко тебе придется, но я верю ты справишься.

— Спасибо ба. — Он поцеловал ее руку. — Я очень–очень постараюсь тебя не разочаровать.

— Уж постарайся, сделай милость. — Рассмеялась она и, уже успокоившись, лихо подмигнула ему. — Давай не тяни, чего еще на последок от меня понадобилось?

— Ульрих Рингмарский. — Принц немного потупился, растерявшись под ее умным взглядом.

— Хороший был мальчик. — Насмешливо вскинула она бровь.

— Говорят, в твоей власти вернуть его к миру живых. — Паскаль улыбнулся.

— А что, надо? — Она задумчиво пожевала губы.

— Да, было бы не плохо. — Кивнул будущий король.

— Что бы вы без меня делали? — Старушка вновь рассмеялась. — Эх вы молодежь, все бы вам разбазаривать да ломать. Запомни внучек на будущее, все, что кажется не нужным, прячь, не выбрасывай, время такая штука, что никогда не знаешь, что тебе в будущем может пригодиться.

* * *

Стрелял наугад…ну как наугад, на зуммер Мака, ибо он четко и без кривотолков выдал мне приближение одной весьма занятной и не безызвестной мне фигуры к месту моего невольного проживания.

Молча встал, молча надел на предплечье защитный нарукавник, что бы тетива не пожгла руку, вытащил стрелу из колчана и, растянув до дрожи в руках, плечи лука без тени сомнений спустил стальной клюв стрелы, что с гулом оперения улетела через кусты в сторону тропинки ведущей от ворот моей красочной камеры содержания.

— Это кажется ваше молодой человек? — Буквально через пол минутки на тропе показалась статная фигура одноглазого эльфа сжимающего в руке мой гостинец. — Что-то вы сударь смотрю не очень радушный хозяин.

— Ты принес мне черную метку Слепой Пью? — Произнес я, поджав губы и не без интереса рассматривая изменившегося эльфа.

— Не знаю о чем вы господин барон… — Он поднялся по ступенькам и, не спрашивая разрешения, вальяжно развалился в одном из моих кресел, попутно водрузив на стол между нами глиняный кувшин, похоже с вином. — Но гостинец у меня к вам однозначно припасен.

— Ваше великодушие не знает границ. — Ухмыльнулся я, сграбастав кувшинчик и без ложной скромности, прямо с горлышка, выкинув в сад пробку, сделал пару глотков.

— Господин барон! — Покачал он осуждающе головой, следя за моими действиями. — Это же, Ди Патонаре Аль Ватемира! Ему уже семьдесят лет, где ваши манеры? Хоть бы для приличия в кружки разлили!

— В кружки белки насрали. — Ответил я, отсалютовав своему собеседнику кувшинчиком еще раз приложившись к вину. — И к слову да. Действительно чувствуется, что этому уксусу уже семьдесят лет, ничего, что ли по приличней не нашлось?

— М–да. — Леофоль скрестил на груди руки задумчиво словно птица, боком рассматривая меня. — На пользу вам ваша смерть явно не пошла.

— Вы я тоже смотрю, не так давно пытались на тот свет попасть? — Усмехнулся я, кивая на его увечия и отставляя в сторону вино.

Наступила некая не совсем понятная пауза, где каждый пытался осмыслить, а главное верно и с максимальной выгодой для себя продолжить дальнейший разговор. Мне было понятно, что я нужен ему, а ему было очевидно ясно как божий день, что без условий для себя любимого я и пальцем не пошевелю в его сторону.

— Там на верху. — Он для наглядности ткнул пальцем в потолок. — Все очень поменялось мой дорогой друг, с того момента как вы последний раз появлялись в мире живых.

— Могу представить. — Усмехнулся я.

— Боюсь, не можете. — Покачал он головой. — Но, однако же, как вы уже догадались, от вас понадобится в очередной раз ряд услуг обществу.

— И что общество предлагает мне взамен за мои труды тяжкие? — Меня если честно взяла дрожь от волнения.