Возвращение (СИ)

Пока мое воспаленное сознание металось в попытках уловить суть происходящего недоразумения, рядом раздались шаги, и словно из накрывающего разум ночного кошмара около моего лица встали два начищенных до блеска ботинка. Таких же идеальных, без единой пылинки, как и их хозяин. Несколько секунд мучитель словно раздумывал, как поступить дальше. Он присел рядом со мной на корточки, что-то внимательно разглядывая в моем лице, а потом резко задрал мне подол. Из последних сил я дернулась, понимая, что совершенно не могу противостоять его намерению совершить гнусное деяние. Но его интересовало нечто другое…

Я почувствовала на себе его палец, в районе бедра, там, где было родимое пятно. Он слегка потер, как будто проверяя… Как тогда Ратмир. Ратмир… Сердце сжалось в невыносимой тоске. А ведь он совсем не знает, где я. Он никак не сможет помочь… Не сможет. И не дождется меня. Вероятнее всего. В том, что Мартимус не собирается меня отпускать, сомнений не было.

— Шельма… — между тем презрительно сплюнул Мартимус. — Мало тебе было в прошлый раз. Опять полезла. Ничего… На этот раз мы тебя глубоко отправим. Сам Всевышний решил тебя пометить, показать, кто ты.

Сумасшедший… Абсолютно невменяемый. Что у него только на уме!.. И как Долман умудрился с ним связаться? Мартимус резко выпрямился, отошел и вернулся с дурно пахнущей салфеткой, которую он быстро приложил к моему лицу, отправляя меня в глубокий, тяжелый и совсем непрозрачный в своей пугающей темноте сон. Он мог бы этого и не делать… Мое сознание и так висело на грани потери.

Черные тени нависали надо мной. Там, во сне. Я чувствовала, что меня неумолимо тянет назад сквозь пелену боли и страха. Назад, вглубь. Туда, откуда обычно не возвращаются, или возвращаются совсем другими. Новыми. Ничего не осознающими. Не помнящими. Я словно скользила по влажной дорожке, но не вперед, а назад. Соскальзывала по наклонной поверхности куда-то ниже и ниже. В темноту. В тишину. И, прорывая невидимую преграду, падала, падала.

Я что-то знала. Вот только что — никак не могла понять. Знание фантомом взрывалось в моих мозгах, подсказывало лишь одно, надо бежать. Бежать быстро, резко и неумолимо. Но я не могла. Тело не слушалось, оглушенное болезненным ударом. Такое уже было, вот что я знала. И ныряя в эту болезненную глубину, я понимала, что тогда я не смогла вырваться, не смогла пробраться к свету. И теперь меня снова ждала незавидная судьба. Если я что-то не сделаю, не пойму, не открою…

Где-то остался Рэм, и его жалобный скулеж настойчиво прорывался сквозь мой сон, не давая мне забыться и раствориться в этой тьме. Ратмир… очень жаль. Снова жаль. Почему-то снова. Похоже, я так нехило ударилась. Какой-то нескончаемый бред преследует мое воспаленное сознание, не давая хорошенько поспать.

У-у-у, у-у-у… скулеж Рэма не давал сосредоточиться. Или… это какой-то скрип. Скрип лодки, покачивающейся на волнах. Стоило мне об этом подумать, как мигом до губ донеслись соленые брызги, запахло морем и яркое солнце пробралось сквозь красные веки. Я вздохнула полной грудью, ощущая свежесть морской воды и слабо пошевелила рукой. Рука подчинилась, хотя тело оставалось скованно непосильной тяжестью. С трудом приоткрыла глаза и облизала пересохшие губы.

Я лежала на дне парусной лодки, обдуваемой морским ветром и качающейся на волнах. Мы куда-то плыли. Мы… чуть в стороне я увидела уже знакомые чистые ботинки. Мартимус управлял лодкой. Скорее всего Нэльский пролив, Небесное море… это самое ближайшее. В таком случае, плыть явно не больше часа. Если я не пролежала в отключке дольше и меня не отвезли куда-либо еще.

Я лежала на дне парусной лодки, обдуваемой морским ветром и качающейся на волнах. Мы куда-то плыли. Мы… чуть в стороне я увидела уже знакомые чистые ботинки. Мартимус управлял лодкой. Скорее всего Нэльский пролив, Небесное море… это самое ближайшее. В таком случае, плыть явно не больше часа. Если я не пролежала в отключке дольше и меня не отвезли куда-либо еще.

Голова продолжала нещадно болеть и, подышав морским воздухом, я прикрыла глаза.

— Очнулась? — раздался совсем рядом насмешливый голос. Я приоткрыла веки, чтобы с неудовольствием наблюдать Мартимуса, присевшего на корточки около моей головы. Насколько же красивые при дневном свете пронзительные небесно-голубые глаза, настолько же и жестокие… наблюдали с холодным любопытством. — Я уже испугался, что ты решила сбежать раньше, чем мы тебя хорошенько подготовим… — покачал он головой, а я не поняла, куда я могла сбежать, находясь без сознания. — В прошлый раз ты была повыносливее.

Однозначно, сумасшедший. Какой, к лешему, прошлый раз? Или, я чего-то не знаю? Я попыталась задать вопрос, но пересохшие губы предательски озвучили нечленораздельное мычание. Тень презрительной жалости промелькнула на безупречном лице Мартимуса и он поднес к моему рту бутыль с водой. Я сделала несколько жадных глотков, прочистила горло.

— Теперь, я надеюсь, ты будешь посговорчивее? — протянул мерзавец. — Хотя, я и сам уже многое разглядел.