Возвращение (СИ)

- Угу, - решил не комментировать мои глупости он. - Будем считать, что я пострадал по твоей вине. И ты мне кое-что задолжала... - сказал мерзавец, выразительно заглядывая в вырез довольно открытого платья. Матушка сумела всунуть его мне на прощанье, вместо тех тряпок, в которые превратилась моя одежда за время приключений. Теперь я понимаю, почему мужчин сравнивают с животными. Пережив такое и лежа в бинтах на кровати, его мысли, как шары, скатываются по наклонной поверхности в сферу примитивных желаний.

- Ты еще не поправился! - нахмурилась я и осеклась, ощутив животом эти самые примитивные желания. Я до сих пор обнимала Ратмира в порыве своей сентиментальности и, вышло так, совершенно ненамеренно, что возлежала на нем. Но мужчина оценил мою чувствительность иначе. Словно пугливая лань, я сделала попытку резво отпрыгнуть в сторону, подальше от всего примитивного. Но не успела.

- Может быть, я еще и не поправился! - согласился нахал, резко заграбастав меня руками. - Но вот некоторые мои части - точно да!

Довольно резво для тяжелобольного он опрокинул меня на спину и, потягивая затекшие конечности, наполз сверху. Я же для себя решила побыть пока правильной женой, делающей все для выздоровления мужа. И пока некоторые его части занимались реализацией своих примитивных желаний, своим частям я тоже не мешала. В конце концов, должна же я обнаружить обещанный книгами океан блаженства. Впрочем... в этот раз это сделать оказалось не сложно и вскоре мое сознание окончательно пало под натиском незатейливых потребностей.

Обнаружив себя через некоторое время совершенно без мыслей (ровно как и без какой-либо одежды) под прицелом самодовольно улыбающегося Ратмира, я все-таки призвала разум к порядку и вытащила спрятавшиеся по углам размышления на поверхность сознания. Мой несдержанный язык тут же ляпнул:

- Неплохо для твоего возраста, не так ли?

- Алёна!.. - нахмурился Ратмир и тут же отстранился, изучающе глядя на меня. Я пожалела, что завела этот разговор именно сейчас. - Ты же знаешь... Конвалюция, что в переводе означает оживление... Лес меняет наши свойства. Наша душа начинает сильнее подпитывать тело и оно становится выносливей. Это не означает, что оно перестало стареть. Просто другой темп... Судьба лишь позволяет нам узнать больше за одну эту жизнь, всего лишь...

- Все равно!.. - не хотела сдаваться я. - Мог бы мне и рассказать. И сколько же тебе лет, Ротер? Сто или может быть тысяча?

- Чуть больше ста... - вздохнул муж. - Но чувствую я себя гораздо моложе! - оптимистично изрек он.

- Я заметила... - буркнула я, покосившись на средние части его тела. - Уже двух меня чуть не пережил!

- Это потому что кто-то любопытный все время лезет на рожон! - хмыкнул он. - Придётся посадить тебя под домашний арест...

- В свете последних обстоятельств, я бы и сама с удовольствием посидела дома. Приключений мне достаточно, - проворчала я.

- Надеюсь, что ты считаешь лес своим домом, Алёна, - очень серьёзно произнёс Ратмир, заглядывая мне прямо в глубину души. - Мне бы не хотелось, чтобы ты когда-либо рисковала собой...

Мы немного помолчали, тишина нас сближала. Под дверью раздался нетерпеливый скулёж.

- Ты забрала Рэма, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Ратмир.

- Ты знаешь?.. - растерялась я, поспешно натягивая платье, чтобы открыть дверь.

- Конечно, - хмыкнул он. - Все твои приключения свалились мне как снег на голову, когда я мирно проводил время за изучением литературы в библиотеке. Ты научилась звать меня.

- Да, - смущаясь, ответила я, - хотя меня больше интересует твоя способность подольше остаться молодым...

Я отворила дверь и Рэм радостно и немного суетливо набросился на нас, скуля и дрыгая хвостиком, запрыгал на кровати совсем как человеческий ребёнок.

- Ты разве не заметила, что твоё тело изменилось? Думаю, тебе не избежать участи провести свою продлившуюся молодость рядом со мной...

- Мне это будет приятнее делать, если ты уберешь свои деспотические замашки, - хмыкнула я.

- Только, если я пойму, что ты больше не планируешь творить глупости! - Ратмир безоружно поднял вверх руки. Наконец, мы полностью переключили своё внимание на Рэма, тиская и заигрывая с ним.

А через неделю, когда Ратмир окончательно окреп, мы вернулись домой в сопровождении группы волтов, все это время неотступно карауливших нас в окрестностях деревни.

Когда мы въехали в наш лес, мое сердце глухо екнуло. Лес поменялся... Он стал каким-то мрачным, сухим, опустошенным. Стеклянным. Как будто из него вытянули душу и оставили пустую оболочку. И было бы хорошо, если это только плод моей разыгравшейся фантазии в вечернее время, когда солнце сдаёт позиции укутывающей темноте. Нет. Ратмир и волты тоже застыли в недоумении, усердно принюхиваясь.

- Что с лесом? - не выдержала я грустной паузы.

- Похоже, ему не по душе пришёлся наш отъезд, - мрачно резюмировал Ратмир. - Я говорил... лес резонирует с нами и все наши злоключения моментально находят отражение здесь. И вроде ничего не изменилось внешне, но каждый из нас ощущает, изменилось все...