Возвращение Скарамуша

— Сообщники могут прятаться где-нибудь поблизости. Иди-ка ты к себе, друг мой, пока это возможно. Я подожду их здесь, с пистолетом наготове. Им неизвестно, что я предупреждён; может, уложу одного, прежде чем до меня доберутся.

— Слабое утешение. — Андре-Луи погрузился в раздумье. — Да, я мог бы уйти отсюда. Молодчики видели, как я вошёл. Вряд ли они станут мне мешать, шум ведь может заставить тебя насторожиться. — Тут его глаза вспыхнули вдохновением. Он резко спросил: — Что бы ты сделал, выбравшись отсюда живым?

— Как что? Поехал бы к границе. У меня в «Красной шляпе» дорожная карета… Только какое это имеет значение? — удручённо добавил Ле Шапелье.

— А документы у тебя в порядке? Стража на мосту с ними пропустит?

— О да. Мой пропуск подписан канцлером курфюрста.

— Что ж, тогда всё просто.

— Просто?

— Мы примерно одного роста и телосложения. Ты возьмёшь этот сюртук, эти бриджи и сапоги. Наденешь на голову мою шляпу и сунешь под мышку этот хлыст, после чего хозяйка проводит господина Андре-Луи Моро до двери. На крыльце ты задержишься, повернувшись спиной вон к тем воротам на той стороне улицы так, чтобы те, кто там прячутся, ясно видели твою фигуру, а лицо — нет. Ты можешь сказать хозяйке что-нибудь вроде: «Передайте господину наверху, что, если я не вернусь в течение часа, он может меня не ждать». Потом ты резко нырнёшь со света во мрак и, сунув руки в карманы с пистолетами, удерёшь.

На бледных щеках депутата вновь проступил румянец.

— А ты?

— Я? — Андре-Луи пожал плечами. — Они позволят тебе уйти, поскольку решат, что ты не Изаак Ле Шапелье, а потом позволят уйти мне, поскольку увидят, что я тоже не Изаак Ле Шапелье.

Депутат нервно сцеплял и расцеплял пальцы. Он снова побледнел.

— Ты искушаешь, как дьявол.

Андре-Луи начал расстёгивать сюртук.

— Снимай платье.

— Но ты рискуешь гораздо больше, чем тебе кажется.

— Нет, риск невелик, да и в любом случае риск это только риск, возможность неприятностей. А вот твоя смерть, если станешь медлить, станет неизбежностью. Шевелись!

Обмен состоялся, и, по крайней мере со спины, при неярком освещении Ле Шапелье в одежде Андре-Луи невозможно было отличить от человека, который вошёл в дом полчаса назад.

— Теперь зови свою хозяйку. В дверях прикрой губы платком. Он поможет тебе скрыть лицо, пока ты не повернёшься к улице спиной.

Ле Шапелье обеими руками схватил руку Андре. Его близорукие глаза увлажнились.

— Друг мой, у меня нет слов…

— Хвала всевышнему. Отправляйся. У тебя всего час на то, чтобы убраться из Кобленца.

Несколько минут спустя, когда дверь открылась, что-то зашевелилось в подворотне напротив. Наблюдатели впились глазами в человека в костюме для верховой езды и высокой конической шляпе, который зашёл в дом полчаса назад. Они услышали его прощальные слова и увидели, как он зашагал вниз по улице. Никто не сдвинулся с места, чтобы помешать ему уйти.

Андре-Луи, вглядывавшийся в сумрак из окна второго этажа, остался доволен. Он прождал ещё целый час, всё это время обдумывая своё положение. А что, если эти господа не станут его окликать, не сделают попытки напасть на него, а просто выстрелят ему в спину, когда он выйдет на улицу? Они ведь будут уверены, что он — Ле Шапелье. Такую опасность нельзя было сбрасывать со счетов, и, подумав, Андре-Луи решил, что лучше встретить их здесь, на свету, где они, увидев его в лицо, поймут свою ошибку.

Он выждал ещё час, то усаживаясь в кресло, то расхаживая туда-сюда по узкой комнатушке. Тревожное состояние, вызванное неопределённостью, рождало в голове одно предположение за другим. Наконец, около десяти часов дробь приближающихся шагов и голоса под окном дали знать, что враг перешёл к активным действиям.

Гадая о возможном развитии событий, Андре-Луи пожалел, что у него нет пистолетов. У Ле Шапелье была всего одна пара. Молодой человек положил руку на стальной эфес лёгкой шпаги, которую оставил ему депутат, но из ножен вытаскивать не стал. Раздался громкий стук в дверь, потом забарабанили громче.

Андре-Луи услышал шаркающие шаги хозяйки, лязг поднимаемой щеколды, вопрошающий женский голос, грубые голоса в ответ, тревожный вскрик и, наконец, грохот тяжёлых сапог по лестнице.

Дверь резко распахнулась, и трое мужчин, ворвавшись в комнату, увидели перед собой внешне спокойного молодого господина, который встал из-за стола и вопросительно поднял брови. В его взгляде читалось некоторое беспокойство, вполне оправданное внезапным вторжением.

— В чём дело? — спросил он. — Кто вы? Что вам здесь нужно?

— Нам нужны вы, сударь, — объявил главный, высокий и властный на вид незваный гость. Под его распахнувшимся плащом Андре-Луи заметил зелёно-серебристый мундир офицера гвардии д'Артуа. Двое других были в синих мундирах с жёлтой отделкой и геральдическими лилиями на пуговицах — форме Овернского полка.

— Будьте любезны отправиться с нами, — сказал зелёный мундир.

Так! Значит, они не собирались убить Ле Шапелье на месте. Они планировали сначала вывести его на улицу. Потом, вероятно, утопить. Или размозжить голову и бросить тело в реку. Таким образом, депутат просто исчез бы.