Возвращение Скарамуша

Едва ли революционный трибунал пощадит человека, которому предъявлено такое обвинение.

Д'Антраг погрузился в раздумье.

— Ну, вот что, — сказал он наконец. Будет лучше, если вы повторите свой рассказ его высочеству. Думаю, ему будет интересно вас послушать.

Спустя час или два после того, как граф де Прованс выслушал доклад господина де Ланжеака, его высочество отправился в гостиницу «Медведь» с визитом к сеньору де Гаврийяку.

Если учесть, что принц жёстко придерживался всех правил и предписаний этикета, этот визит был неслыханной милостью. Но, когда дело касалось господина де Керкадью и его племянницы, его высочество предпочитал забывать о формальностях. У него вошло в привычку заглядывать к ним запросто, без церемоний, и подолгу сиживать в их обществе. В таких случаях принц, если и не сбрасывал вовсе мантию величия, то по крайней мере настолько распахивал её, что беседовал с дядюшкой и племянницей почти на равных. Он частенько обсуждал с ними новости, делился своими страхами и надеждами.

Алине, воспитанной в почтении к принцам крови, добрые отношения с Мосье очень льстили. Настойчивость, с которой он выспрашивал её мнение, внимание, с которым он её выслушивал, уважение, которое он неизменно выказывал по отношению к ней, поднимали в её глазах их обоих. Терпение принца в стеснённых обстоятельствах, его стойкость перед лицом несчастий и невзгод укрепляли в девушке веру в его личное благородство и придавали романтический ореол его неказистой, почти плебейской внешности. Истинно королевские качества, которые разглядела в Мосье мадемуазель де Керкадью, особенно выигрывали в сравнении со своекорыстием врождённого интригана д'Антрага.

Как мы знаем, граф д'Антраг метил высоко. Всеми правдами и неправдами он сумел добиться того, что Мосье считал его незаменимым. Д'Антраг стремился укрепиться в этом положении, которое с приходом реставрации должно было сделать его первым человеком в государстве. Единственным препятствием к полному воплощению его честолюбивых замыслов было расположение Мосье к господину д'Аварэ. Последний своим положением был обязан главным образом госпоже де Бальби. Именно она приблизила д'Аварэ к его высочеству, и влияние этой парочки на Мосье стало поистине безграничным. Если бы госпожа де Бальби утратила привилегии maitress-en-titre, положение д'Аварэ тут же пошатнулось бы. Понимая это, д'Антраг прилежно плёл интригу против фаворитки. Несколько раз уже случалось, что какая-нибудь дама из окружения его высочества пробуждала в д'Антраге надежду. Но любовные похождения принца объяснялись не столько его нежными чувствами, сколько пустым и тщеславным желанием покрасоваться перед придворными. Если бы не разговоры, которые вызывала очередная интрижка Мосье, он вряд ли обременил бы себя ухаживаниями. Несмотря на все свои измены, принц на свой лад хранил верность госпоже де Бальби. Но сейчас, как подсказывало д'Антрагу чутьё, дело обстояло иначе. От проницательных глаз графа не укрылась нежность, которая появлялась во взгляде его высочества всякий раз, когда принц смотрел на очаровательную мадемуазель де Керкадью. Более близкое знакомство с самой Алиной укрепило надежду д'Антрага. Насколько он разбирался в людях, в данном случае победа его высочеству легко не достанется, но уж если девушка уступит, то её власть над принцем будет абсолютной. И д'Антраг решил, что нашёл наконец-то особу, способную полностью и навсегда затмить госпожу де Бальби. Но как все удачливые и опасные интриганы, граф никогда не торопил события. Пока они развивались в нужном направлении, д'Антраг хранил терпение, сколько бы ему ни приходилось ждать. Он понимал, что привязанность мадемуазель де Керкадью к Андре-Луи Моро служит серьёзным препятствием для его целей. Вот почему, как ни раздражало д'Антрага вторжение де Баца в область, которую граф считал своей, он смирился с авантюристическим планом барона и Андре-Луи ради того, чтобы де Бац на время увёз Моро подальше от мадемуазель де Керкадью. Радость д'Антрага по этому поводу перешла в ликование, когда он понял, что сам принц приветствует отъезд Моро. Этим и только этим д'Антраг объяснял внезапную volte-face, неожиданную любезность по отношению к двум искателям приключений, высказанную регентом несмотря на явное недовольство господина д'Артуа.

Так что можно легко представить себе, с каким тайным удовлетворением д'Антраг препроводил господина де Ланжеака к его высочеству, с тем чтобы курьер повторил рассказ о внезапном конце Моро. Графу показалось, что взгляд Мосье оживился, хотя вслух принц выразил сожаление по поводу безвременной гибели, постигшей молодого смельчака на службе Дому Бурбонов.

Однако, когда регент пришёл в тот день с визитом к господину де Керкадью, в его взгляде не было ни малейшего намёка на оживление. Напротив, Мосье выглядел столь мрачно, что, когда дядя и племянница встали, приветствуя его высочество, Алина сразу же воскликнула с искренней тревогой:

— Монсеньор! У вас плохие новости?