Возвращение скипетра

"Да будет так", - согласился Грас. Разжигание погребального костра заставило его вспомнить то время, несколько лет назад, когда он поднес факел к куче дров, на которой лежал его отец. Некоторые люди упомянули бы об этом священнику ради его сочувствия. Грас держал это при себе. По его мнению, это не было ничьим делом, кроме его собственного.

"Благодарю вас, ваше величество", - сказала седовласая женщина в мрачном черном — у нее был муж, или ребенок, или, возможно, брат или сестра, сгорающие на погребальном костре. "Благодарю вас за проявленную заботу".

Это тронуло его. Он спросил: "Ты в порядке?" Ему пришлось повысить голос, чтобы его услышали сквозь рев и потрескивание пламени.

"Думаю, да", - ответила она, а затем пожала плечами. "А если нет, они сожгут и меня, и у меня будет компания в грядущем мире". Она кивнула ему головой и захромала прочь.

Птероклс не пришел на церемонию. Он работал со все еще живыми жертвами чумы, пытаясь создать магию, которая противостояла бы мучениям, от которых они страдали. Следующая удача, которую он найдет, будет первой.

"Я перепробовал все обычные заклинания", - сказал он Грасу тем вечером, его голос дрожал от разочарования. "Я перепробовал все варианты, которые смог придумать. Насколько я вижу, ни один из них не приносит никакой пользы. Врачи тоже пытаются сделать все, что знают. Им тоже не очень везет. Если вы подхватите это, вам станет лучше, иначе вы умрете. Примерно такого размера это и есть ".

Умирало много людей. Грас старался не думать о вони погребального костра. Ему повезло так, как обычно везет любому, кто пытается о чем-то не думать. Он сказал: "Ты пробовал какие-нибудь заклинания, которые делали людей хуже, а не лучше?"

"Их много", - ответил Птероклс. "Ты можешь быть уверен, что я пробовал их только один раз".

"Есть ли у них что-нибудь общее?" Спросил Грас. "Если есть, и если ты заберешь все, что у них есть, стоит ли то, что осталось, чего-нибудь?"

Волшебник нахмурился. "Это интересный взгляд на вещи. Я не знаю. Полагаю, я мог бы выяснить". Он сделал паузу. Энтузиазм медленно нарастал в нем. После того, через что он прошел, все, что угодно, кроме усталости, медленно накапливалось в нем. "Полагаю, я должен выяснить", - сказал он еще через некоторое время. "Спасибо, ваше величество. В любом случае, это уже кое-что".

"Я понятия не имею, так это или нет", - сказал Грас. "Я выбрасываю его за то, чего ты считаешь, он стоит. Я не волшебник и не притворяюсь им — что тоже хорошо, иначе у некоторых бедных дураков были бы неприятности из-за зависимости от моей магии."

"Может, ты и не волшебник, но ты можешь мыслить здраво", - сказал Птероклс. "И не думай, что тебе сойдет с рук утверждение, что это не так".

"Я не был уверен, что правильное мышление имеет значение для волшебников", - сказал Грас. "То, как это выглядит для обычных людей, чем хитрее вы подходите к вещам, тем лучше".

"О, нет, ваше величество. Есть правила", - твердо сказал Птероклс. Затем он снова сделал паузу, помолчал и вздохнул. "Есть правила для обычных колдунов, во всяком случае, для волшебников и ведьм. Есть ли у Изгнанного какие-либо правила… Что ж, люди спрашивали себя об этом много лет".

"Ты так облегчаешь мне душу", - сказал Грас, и ему захотелось, чтобы это было правдой, а не иронией.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Ланиус приказал принести в его спальню большую карту королевства Аворнис. Он прикрепил ее к стене, несмотря на вопли Сосии. В большинстве лет карта находилась в кабинете министра финансов и использовалась для отображения того, какие города и провинции заплатили свои налоги, а какие еще не поступили.

Все доходы этого года поступили. Ланиус использовал карту для другой, более мрачной цели — наметить продвижение чумы по Аворнису. Она распространилась по маршрутам, которые он ожидал. Он двигался от Стуры к городу Аворнис по дорогам, которыми чаще всего пользовались курьеры и торговцы. Когда он сворачивал на боковые пути, то двигался медленнее. Обширные районы королевства, удаленные от основных маршрутов, к счастью, остались незатронутыми. Они, вероятно, даже не знали, что на свободе разгуливает новая чума. Любой, кто принесет весть, может принести и болезнь.

Болезнь собиралась добраться до столицы. Ланиус мог это видеть. Он ничего не сказал Сосии об этом. Скорее всего, она могла разобраться во всем сама. Если она не могла, он не хотел ее беспокоить.

Однажды она сказала: "Орталис и Лимоса вывезли своих детей за город. Как ты думаешь, нам следует поступить так же?"

Значит, она могла видеть. И ее брат тоже мог — или, что более вероятно, его жена. Ланиус только пожал плечами. "Я не знаю. Я не думаю, что кто-то может знать прямо сейчас. Возможно, это последует за ними. Возможно, оно доберется туда раньше них. У нас нет способа узнать ".

Сосия послала ему кислый взгляд. "От тебя мало толку".

"Мне жаль", - сказал он, хотя был скорее раздражен, чем сожалел. "У меня нет хороших ответов ни для тебя, ни даже для себя".