Возвращение Скорпиона

— Джон, — на секунду оторвался я от своего занятия. — Сейчас будет второе предупреждение…

Больше мне никто не мешал, и, закончив со всеми колесами, я чуть отошел назад и с удовлетворением художника перед завершенным полотном оглядел проделанную работу. Понравилось.

— Ну, всё, — сказал я, пряча кисть, то есть нож, в карман. — Ой нет, не всё. — Подумал и нацарапал на крыле лаконичное непечатное слово. Вздохнул: — Вот теперь всё. Как ни грустно, а пора прощаться. — И пошел к своей машине. — Джон, место!

Сел за руль. Ребята растерянно стояли с выражением лиц, описать которое выше моих сил.

— Пока! — сделал я ручкой и, включив зажигание, с места дал по газам.

— Отдай пушки!.. — опять донеслось вслед.

Я фыркнул:

— Ага, нате…

Глава пятая

Дверь открыла молодая худощавая брюнетка в легком халате, и я щелкнул каблуками:

— Честь имею! Скажите, красавица, могу я увидеть мистера Смита?

Глаза девушки полезли на лоб:

— Кого-кого?!

Я моментально сообразил, что это, кажется, не Рио-де-Жанейро, и переориентировался по ходу действия.

— Пардон, не пугайтесь. Мне нужен Анатолий Кузнецов.

Глаза ее вернулись на место, и она облегченно махнула рукой:

— Ф-фу… Ну заходите. Заходите, чего стали. — Оглянулась: — Толик, к тебе!..

Мы сидели на кухне и курили. На столе стоял кофейник, пара чашек и какая-то сладкая печеная дребедень — от спиртного я, естественно, отказался.

Я смотрел на его лицо и думал, что время, проклятое, бежит и хотя в душе мы продолжаем считать себя молодыми львами, на деле-то выходит обратное — грива редеет и седеет, морда покрывается шрамами и морщинами, когти тупятся, ну и прочее. И он смотрел на меня и, сильно подозреваю, думал о том же. Наконец он потянулся к пепельнице и затушил сигарету.

— М-да-а… Так сколько же мы, бродяга, не виделись?

Я пожал плечами:

— Лет шесть.

Он задумчиво нахмурился, пошевелил губами. Покачал лысеющей головой:

— Да не… Кот в каком году вляпался?.. Семь? Да, точно, семь.

В дверь заглянула черноволосая девушка:

— Ничего больше не надо?

Кузнец, не оборачиваясь, коротко бросил:

— Свободна!

Когда дверь захлопнулась, я озадаченно пробормотал:

— Ты что-то тово… Неудобно…

Он заржал:

— Неудобно в штанах бараться! — Посерьезнел: — Ничего, привыкла. Понимает, что я любя.

— Извини… — Я немного помолчал. — Жена?

Он поморщился:

— Какая жена! С Ленкой мы еще в позапрошлом разбежались. Забрала Пашку и к матери ушла. Ну, я потом ей хату купил, и вообще, помогаю. Хорэ об этом. — Он шутливо ткнул меня кулаком в душу. — Ты-то, волчара, как? До сих пор один?

Теперь пришла очередь морщиться мне.

— Вроде того. Если честно, и сам не знаю.

— Ну-ну. Наших кого видишь?

Я вздохнул:

— Да можно сказать, и нет. Прошлым летом собрался к Серому в гости… Он же на море осел, слыхал?

— Слыхал.

— Ну вот, приехал — и бац, угодил на поминки. Такие, брат, дела…

Кузнец внимательно смотрел на меня — похоже, для него это вовсе не стало новостью. Потом тихо проговорил:

— Я слыхал еще, что ты угодил не только на поминки. Там как раз в это самое время кто-то лихо местную блатоту пощипал…

Я удивленно вытянул шею:

— Да? Значит, уже позже. При мне ничего такого не было. Я-то что? Помог кой в чем, по мелочи, вдове, и после похорон улетел.

Он опять сказал:

— Ну-ну… — Помолчав, добавил: — А бабу Серого я хорошо помню. Три года назад с Ленкой заезжали к ним по дороге в Сочи. Тёлка — класс, да?

Я постарался не смутиться.

— Да, ничего…

Кузнец отхлебнул из чашки. Фыркнул:

— Остыл, сука! Давай еще сварю.

Я отмахнулся:

— Ну его на хрен! Не хочу больше.

Он кивнул:

— И я не хочу. Значит, говоришь — ничего? — Я его не сразу понял. — Э нет, брат, она не ничего, а очень даже чего. Рита, кажется?

(Вот пристал, чёрт!)

— Да, Рита. Маргарита Владимировна Туманова, фамилию девичью оставила. — И постарался сменить тему: — Ну а сам-то чем занимаешься?

Кузнец хитроумно прищурился:

— Я-то?

— Ты-то.

Он ухмыльнулся:

— Что бы тебе сказать, чтобы тебя не обидеть? (Надо же, а Кузнец пообтесался. Раньше на такую замысловатую фразу у него ума б не хватило. Но, впрочем, житейской смекалкой и хваткой он обладал всегда. Тем и ценен, за то и любим.)

Я скорчил испуганную рожу:

— Киллером, что ли, заделался?!

Он покрутил пальцем у виска:

— Совсем уже? Чего орешь? — Помолчал. — Я тебе не Бригадир.

— А что Бригадир?

Кузнец насупил брови:

— То… Кончай прикидываться. Скажи еще, будто не знаешь, что и его замочили!

— Не знаю! — кукарекнул я. — Гадом буду. Откуда мне знать?

Он набычился.

— Саданули прям у подъезда. Дождались, когда выйдет из дома, — и из винтаря в лоб. Был Бригадир, а стал просто "Всадник без головы" какой-то. Леший на похороны ездил — говорил, даже гроб не открывали.

Я присвистнул.

— Надо же… Каждый день что-нибудь новенькое узнаешь!

Кузнец выудил из пачки следующую сигарету, чиркнул зажигалкой и пустил дым через ноздри.