Возвращение старого варана

Пишущая машинка

Я бродил по мокрым шоссе неподалеку от города, иногда из-за темного поля выныривала серая стена «спального» района и тут же снова бесшумно тонула, время от времени мимо меня проезжал автомобиль, у которого горели фары, хотя едва перевалило за полдень; было сырое и хмурое ноябрьское воскресенье, время, когда на прогулку ходят лишь те, кто собирает образы, чтобы потом дома сварить из них отраву, я бродил по деревням, где не встретил ни единого человека, в окнах горел голубоватый свет телевизоров, на пустой автобусной остановке дребезжал на ветру оторванный кусок волнистой жести. Я уже устал; когда за поворотом вновь показались многоэтажные дома, я сошел с дороги и направился к городу напрямик, через раскисшее голое поле.

Мокрая глина липла к моим подошвам, так что скоро я уже ковылял на высоких глиняных котурнах, словно водолаз, который заблудился, выбрался на сушу и никак не может найти пути назад, под воду. Я обо что-то споткнулся и упал в грязь. Когда я встал и оглянулся, то увидел, что из глины торчит женская голова – вырезанная из черного эбенового дерева, с золотыми волосами. Она, полуприкрыв глаза, смотрела в сторону города и нежно улыбалась. Я хотел поднять ее, но не тут-то было: голова крепко увязла в земле. Я сел на корточки и принялся выкапывать свою находку, сначала показалась эбеновая шея, потом плечи, грудь и живот, мои руки ныряли в холодную землю и освобождали от нее твердое на ощупь черное тело. Спустя примерно полчаса я откопал всю скульптуру. Я заботливо стер с нее грязь и отошел в сторонку, чтобы хорошенько рассмотреть. Это оказалось изваяние обнаженной молодой девушки, вырезанное из черного эбена, лишь волосы, браслеты, острые соски и треугольник лона были из чеканного золота. Правую руку она вытянула перед собой, сжимая в ней конец натянутой эбеновой цепочки; цепочка пока еще уходила в землю. Постепенно я отрыл и ее: на другом ее конце оказался эбеновый ошейник, а в ошейнике – огромная тигриная голова с жуткой оскаленной пастью, голова была из золота, глаза из изумрудов, внутреннюю поверхность пасти покрывали рубины. Потом я откопал и всего тигра: неизвестный мастер изобразил его в тот момент, когда прекрасное могучее тело взвилось в прыжке, зверь касался земли лишь задними лапами, он был напряжен до последнего сустава, напряжен, как тетива, его передние лапы с выпущенными когтями тянулись вперед. Мне пришло в голову, что в композиции должна быть и жертва, на которую бросается тигр, и я принялся рыть дальше. Скоро в земле под тигриными когтями возникла еще одна голова, на этот раз мужская. Я стал рыть еще усерднее и наконец освободил от глины всю скульптурную группу. Из-за моих раскопок посреди поля образовалась глубокая яма, на дне которой и высились изваяния. Я стоял прямо в яме и внимательно их разглядывал.

Скульптурная группа была вырезана из эбена – исключение составляли золотой тигр и несколько деталей из золота и драгоценных камней; она изображала молодую женщину, держащую на цепочке тигра, который сзади нападал на ничего не подозревающего мужчину средних лет – в тренировочных штанах и вытянутой майке он сидел на кухонной табуретке у стола и печатал на машинке. На столе, помимо пишущей машинки, находились и другие предметы, тоже тщательно вырезанные из эбенового дерева: стопка бумаги, пепельница в виде льдины, над которой склоняется белый медведь, на краю пепельницы лежала сигарета, высоко над ней висело колечко дыма, разумеется тоже эбеновое, был здесь и кружок эбенового зельца с надкушенным и раскрошенным рогаликом на мятой эбеновой бумаге, где пировала эбеновая муха, была и откупоренная бутылка пива, при этом сквозь узкое горлышко виднелась старательно вырезанная пена (куда там знаменитым китайским шарам, вырезанным из слоновой кости и помещенным один в другой!), наконец, был здесь и стакан, который скульптор изобразил в тот момент, когда в него врезалась каретка пишущей машинки, – мужчина в трико явно забыл, что рядом с машинкой стоит стакан с пивом, и, дописав строчку, быстро перевел каретку вправо, то есть стакан был запечатлен в тот миг, когда он накренился и из него потекло пиво: жидкость, брызгающая в разные стороны, тоже была вырезана из эбена и немного напоминала лосиные рога. В следующую секунду пиво обольет бумаги, лежащие на столе, и загубит труд многих часов или дней. С другой стороны, эта неприятность казалась мелочью в сравнении с тем, что в тот же миг тигр вонзит свои клыки в затылок писателя. Но страшные когти так и зависли в нескольких десятках сантиметров от макушки мужчины, пиво, застывшее в воздухе, так и не пролилось на исписанные листы.