Возвращение тамплиеров

— Значит, не подошел, и все.

Они умолкли и обратились наконец к чаю и кофе, которые так и стыли в чашках.

Потом Яирам произнес:

— В эти дни у меня была возможность поразмышлять о многом. Мы вместе были в Америке и приобрели там мучительный опыт, который, наверное, изменил нас. Я это чувствую, думаю, ты тоже. Может быть, мы в итоге повзрослели, но наши отношения перестали быть прежними. Не знаю, пожалуй, я все еще верю в нашу дружбу, но сейчас прошу тебя об одном: давай больше не будем встречаться, разве что случайно.

Сам того не заметив, Джакомо невольно привстал:

— Ты в самом деле этого хочешь?

Яирам закрыл глаза и кивнул.

Глава тринадцатая

Машина — роскошный «мерседес», — проехав центр, направилась в южные кварталы Штутгарта, свернула на дорогу, ведущую вверх по холму Киллерсберг, среди зелени, и выехала на Фейербахер-Вег — самую фешенебельную и спокойную улицу старинного квартала. У ворот виллы на ограде, окружавшей просторный парк, висела медная табличка с надписью: «Центр трансцендентальных исследований. „Фонд фон Зайте“». Миновав ворота, «мерседес» проехал по широкой аллее к большому зданию, построенному в середине девятнадцатого века. Пока водитель в фуражке и гамашах спешил открыть для Джакомо заднюю дверцу, в дверях виллы появился улыбающийся человек, высокий и стройный.

Гельмут Вайзе.

На нем был безупречный черный костюм, светлые до прозрачности волосы сияли в лучах полуденного августовского солнца.

Друзья обнялись, стоя на невысокой лестнице, простиравшейся во всю ширину фасада.

— Наконец-то, Джакомо. Ты столько раз откладывал, я уже и не надеялся, что приедешь. Жду тебя с конца июня.

— Всего лишь на два месяца опоздал, — пошутил Джакомо. — Ладно, что такое два месяца?

Гельмут на мгновение отвел взгляд:

— Верно. Что такое два месяца? — Он взял друга под руку, и они направились в парк. — Ты уезжал на каникулы? Куда?

— Каникулы? — смеясь, переспросил Джакомо и позволил себе наконец расслабиться. — Представляешь, в последний момент я даже нашел три недели, чтобы подготовиться к экзамену. И знаешь, как он прошел?

— Спорю, что хорошо.

— Высший балл и особая похвала.

— Поздравляю. А потом?

— Потом… Потом случились всякие неприятности в лиге. Большие неприятности, поверь мне. Борьба за власть не обходит никого.

Гельмут обернулся в сторону виллы и пальцем указал на нее:

— Знакомься — «Центр трансцендентальных исследований».

— Знаю, что ты руководишь им. Но что это значит — «трансцендентальные исследования»?

— Многое. Например, можно с немалой точностью предвидеть, каким станет мировой порядок в ближайшем будущем.

— Я понял, чем ты занимаешься. Растишь за позолоченной оградой новое поколение историков. Так что там с мировым порядком, если не секрет?

Гельмут словно заразился беспечностью друга, поэтому с улыбкой изложил отнюдь не утешительные соображения:

— Нас ждет один из крутых поворотов истории, непредсказуемое потрясение.

— Непредсказуемое, но не для твоих коллег, — вставил Джакомо, которому пришли на память апокалиптические картины, столь дорогие для падре Белизарио.

— В общем, старая демократия сходит на нет и больше не сумеет сдерживать напор национализма, расизма и религиозного фанатизма, старых знакомцев, которые вновь подняли голову и готовы к борьбе…

— К борьбе за власть. — Джакомо, следивший за словами друга с дружеским сочувствием, снова улыбнулся. — Дорогой Гельмут, если верно что микрокосм есть отражение макрокосма, то и моя небольшая лига — ценное поле для наблюдения.

— Что случилось? Твоя лига растаяла на солнце?

— Забавная история, — сказал Джакомо, твердо поддерживаемый за руку другом. — Нынешний президент лиги — отличный врач — высказал недовольство и выразил тем самым мнение меньшинства членов.

— Наименее удачливых и наименее привилегированных, как я понимаю?

— Пожалуйста, не перебивай. Словом, президент выдвинул обвинения: лига, мол, сделалась слишком элитарной и потому не способна представлять истинные интересы обиженных. Начались такие бесконечные споры, что лига стала походить на клуб якобинцев. А закончилось тем, что руководящий совет в полном составе сложил полномочия.

— И наконец-то падре Белизарио обрел всю власть.

Джакомо на мгновение задумался над иронией друга.

— Ты в самом деле считаешь… — Но сразу же отбросил эту абсурдную мысль. — Нет, он сейчас, напротив, сильно озабочен. Лига — его детище, это он создал ее.

Они вошли в здание.

Вилла фон Зайте (так она называлась) была резиденцией барона Рудольфа фон Зайте. Теперь это было закрытое учебное заведение, куда ненадолго — на два-три месяца — приезжали ученые со всех концов света. Масштабы гостеприимства зависели от стипендии, предоставленной административным советом фонда. Избранные счастливцы занимались философией, историей, теологией, которые изучались также и в эзотерическом плане. В здании царила тишина, и лишь изредка встречался кто-либо из стипендиатов.