Возвращение Титуса Кроу

В течение долгих, тоскливых недель в лечебнице у меня появился постоянный посетитель — женщина — чье присутствие помогало бороться со скукой в ожидания момента, когда доктора решат наконец, что я здоров. Это была моя старая экономка, миссис Адамс, которая называла Титуса Кроу не иначе, как «страшной личностью», потому что — по ее мнению — именно Кроу втягивал меня в различные авантюры. Лечебница, как я со временем определил, находилась на окраине Эйсбери. Миссис Адамс, узнав, где я нахожусь, приезжала ко мне из Лондона ежедневно только затем, чтобы провести со мной хотя бы час. Она продолжала присматривать за моим домом, посещала его дважды в неделю в течение долгих десяти лет моего отсутствия. Сама она об этом говорила так: «Я знала, что вы вернетесь раньше или позже, сэр Инри». И вот теперь я вернулся, хотя все еще пользовался при ходьбе тростью.

К счастью перед моим исчезновением десять лет назад, я почти прекратил торговать античностью. Я забросил дела вскоре после того, как присоединился к фонду. Очень немногие нуждались во мне или пострадали из-за моего отсутствия. Теперь же я собирался возродить интерес к жизни, окунувшись в мир старых книг, посуды и мебели, но прежде всего мне хотелось провести несколько дней ничего не делая — просто чтобы снова привыкнуть снова к атмосфере моего старого дома.

Хотя сам по себе дом остался таким, как прежде, район вокруг, как оказалось, изменился чрезвычайно. «Прогресс» — так это называется — не ждет никого — даже путешественника во времени. Бродя по городу, который я раньше считал своим, я чувствовал себя чужестранцем. Новые здания, аллеи, вывески. Хорошо запомнившийся старый кинотеатр сменил огромный супермаркет. Даже лица стали другими. Магазины, в которые я когда-то заходил, перешли к новым владельцам или вовсе исчезли — их снесли. Подземка осталась той же, и в то же время стала совсем другой, но это не очень беспокоило меня: она всегда казалась мне непостижимым подземным организмом. Честно сказать, я ею не пользовался с тех времен, когда впервые узнал о существовании подземных тварей, и несмотря на все заверения Писли, не собирался ею пользоваться и дальше.

В первые недели после выхода из лечебницы я не отваживался уходить далеко от дома, исключая одну очень важную прогулку на Леонардс-Уок Хис, которую я совершил в конце ноября. Когда-то здесь стоял Блаун Хаус, странный дом Титуса Кроу. Единственное, что тут теперь осталось — заросшие развалины. Кирпичи от старого дымохода валялись на гнилых досках пола. Дикие ползучие растения медленно, но уверенно завоевали сад. Вдоль дорожки густо разрослась крапива. Через пять-шесть лет здесь, пожалуй, не останется никаких следов человеческого жилья…

Я стоял среди руин, в болезненной ностальгии вдыхая воздух и вспоминая дни, проведенные с Титусом Кроу в изучении таинств и эзотерических дискуссиях — так вот здесь я впервые наяву погрузился в странные грезы, которые в последующие недели стали повторяться все чаще и чаще…

Неожиданно мир закрутился у меня перед глазами и серое ноябрьское небо вдруг почернело, я поспешно опустился на гнилые доски пола, и облокотился спиной об основание разрушенного камина. Я сел, как только у меня возникло ощущение движения, головокружительные перевороты, словно я падал с какой-то скалы в черноту колодца, уходящего прямо к центру земли. Казалось, я лечу целые столетия. Потом я начал думать, что это болезненное падение не кончится никогда. Меня тошнило. От стремительного скольжения в бездну сжимались внутренности и цепенел разум. Вот, когда я почувствовал приближение конца этого кошмарного падения, мои чувства стали приходить в норму. Эти ощущения были для меня не новы. Я испытывал нечто похожее и прежде, но только в снах.

Что бы это ни было — сон, развивающийся психоз или что-то еще — но я наконец пришел в себя. Если в предыдущий момент я, казалось, летел, вращаясь, в черные глубины, то теперь мои чувства до предела обострились. Я чувствовал запах странных ветров, которые ревели между мирами, разнося ароматы темных планет. Я чувствовал вокруг себя пустоту бесконечного вакуума, его холод. Я видел неведомые созвездия и безымянные туманности, вытянувшиеся на целые световые годы в непостижимых глубинах пространства. Наконец, я заметил ту загадочную, похожую на гроб штуку, которую сразу же узнал, и снова, как во сне, я услышал голос моего потерявшегося друга.

Теперь он не требовал, чтобы я следовал за ним, а только, как и в предыдущем случае, взывал в пустоту:

— Где вы, де Мариньи? Где вы?

— Здесь, Титус! — закричал я, непроизвольно отвечая и не слыша своего голоса в реве ветра, несущегося между мирами. — Здесь! — снова прокричал я и огромные часы немного качнулись, нерешительно повернувшись ко мне в своем стремительном полете.

И тут я вновь услышал голос Титуса Кроу, но в этот раз он был полон удивления и радости:

— Де Мариньи! Где? Где вы?