Томас еще дважды впадал в забытье, очнулся уже на земле, в яме костер, от крупных углей веет хорошим теплом. Суставы болезненно ноют, он подвигал руками, боль стала еще острее, однако руки и ноги слушаются. Пока был в беспамятстве, калика успел вправить суставы.
Голова налита расплавленным свинцом, все тело стонет, плачет, требует покоя. За кустами донесся успокаивающий храп и хруст, с которым кони пожирают молодые веточки.
– А как ты коней ухитрился? – спросил Томас.
– Это было непросто, – признался Олег. – К счастью, не все разделяли увлечение герцога сатанизмом… Ты есть уже можешь?
– Попить разве что, – ответил Томас. – Вина…
– А какого? – осведомился Олег. – Фалернского или тосканского?
Томас отмахнулся, поморщился от резкой боли в суставах.
– Любого…
– Вода в ручье, – ответил Олег безжалостно. – Но раз уж ты слаб, могу и принести.
– Не стоит…
Что-то в голосе Олега насторожило Томаса, он поднял голову. Олег, суровый и напряженный, всматривался в чащу леса, поглядывал и на совсем уже светлое небо.
– Все-таки выслали погоню, – сказал он раздраженно, – что за дурь… Да, это редкостная дурь, могли бы урок усвоить получше. Ладно, жди меня здесь.
– А ты?
– Нужно вернуться, – ответил Олег сумрачно. – Оба кузена герцога пустились по нашим следам, это нехорошо. Кроме того, мне кое-что надо узнать…
Томас прохрипел:
– Ты с ума сошел…
– Уже давно, – подтвердил Олег. – Иначе чего бы с тобой связался?
Он отступил за кусты и растворился так бесшумно, словно сам превратился в призрак. Томас прислушивался, но нигде не треснул сучок, не шелестнула ветка.