Возвращение царя обезьян

Крестьяне молча переглянулись между собой и ушли. Но очень быстро вернулись с верёвками, грубо сплетёнными из каких-то растений, и побросали верёвки к кокосам.

– Нет! Подношения верёвками тоже не помогут! Я не тот бог!

Индусы непонимающе качали головами и улыбались в ожидании неминуемых милостей от бога. Хромая старушка, протиснувшаяся через толпу, поставила перед капризным божеством глубокую глиняную тарелку с пшённой кашей.

– Мата, я не хочу эту кашу! Я не люблю пшено, у меня от него изжога! – Сунь Укун решительно отодвинул от себя сомнительное угощение. – Лучше скажите, не видели ли вы желтоволосую женщину, которая вчера была со мной? Я не могу найти её с самого утра, а ведь мне уже нужно возвращаться к Раме… – Он подумал несколько секунд, а потом всё же запел:

Рагхупати Рагхава Раджа Ра-ам!
Патита Павана Сита Ра-ам!..

Собравшийся народ легко подхватил всем известную мантру, сначала просто раскачиваясь из стороны в сторону, а потом перейдя к танцам.

Сунь Укун счастливо танцевал вместе со всеми, когда какой-то маленький мальчик слегка дёрнул его за хвост.

– Дядя Хануман, я знаю, куда пошла женщина с жёлтыми волосами.

– Куда же? – присев на корточки, спросил Укун.

– Она пошла ночью на озеро. Вот тут она ехала на спине. – Он показал на примятую траву в нескольких шагах от них.

– Ехала на спине? – удивился царь обезьян. – Уж не выдумал ли ты эту историю? Как она могла ехать на спине? Она человек, а люди ходят на двух ногах, разве тебе это неизвестно?

– Известно, дядя Хануман. Та красивая женщина ехала на спине, потому что её тащил крокодил.

– Крокодил?.. – Китаец уселся в траву и задумался. – А куда он тащил её и зачем? Он не сказал, почему тащит куда-то эту женщину?

– Он тащил её в сторону озера, дядя Хануман, – охотно ответил мальчик. – А зачем, я не спросил. Папа и мама не разрешают мне разговаривать с крокодилами.

– Твои родители очень мудрые люди, – задумчиво пробормотал Укун. – Но что, если этот крокодил послан Буддой или Рамой, и тогда женщина сама виновата…

– Да-да, дядя Хануман, папа говорит мне, что любая женщина всегда сама дура виноватая!

Вот тут Сунь Укун нахмурился. В чём-то отец мальчика, конечно, прав: а нечего было рождаться женщиной, когда можно было родиться мужчиной, или коровой, или, допустим, камнем. Родилась женщиной – сама виновата, кто её просил?

Но вдруг этот крокодил всё же послан демоном? Почему бы тогда не найти его и не выяснить все вопросы? В конце концов, если золотоволосую съели, то, возможно, это ей на благо? Она начнёт своё перерождение с мыши и, быть может, сумеет стать полезной Раме? Или Будде? Или ещё кому-нибудь, разве конкретика так важна?

Он встал, ещё раз спел мантру Раме, чтобы люди заново пустились в пляс, а сам тихо направился тропинкой между кустиками к озеру.

Оно оказалось не так уж далеко, меньше получаса прогулки под набирающим силу солнцем, поднимающимся к самому центру неба. Крокодилы лежали на берегу, на песке, в иле и в воде, замерев, как мёртвые. Но на самом деле были очень даже живыми. Они ждали добычу. Или уже отдыхали после плотного завтрака белокурой женщиной…

Сунь Укун не сомневался, что был замечен ими. Их драконьи глаза ничего не выражали. Их тела не двигались. Но все знают, как обманчивы эти рептилии. Царь обезьян встал на большой камень и крикнул:

– Крокодилы! Я – Хануман! И я пришёл поговорить с вами!

Несколько секунд ничего не происходило, но потом один из крокодилов повернул голову и слегка шевельнул хвостом.

– Зачем прислужнику Рамы говорить с такими, как мы?

– Я хочу спросить про светловолосую женщину, которую один из вас ночью утащил от моего костра.

– Что же ты хочешь знать о ней? – после короткого раздумья спросил крокодил.

– Где она?

– Преждевременный вопрос, Хануман. Прежде тебе бы следовало спросить, жива ли она. – Крокодил приоткрыл пасть, закатил глаза и беззвучно рассмеялся. Остальные собратья поддержали его дружным смехом.

– Эта женщина – моя спутница. И я хочу забрать её у вас, – дождавшись, когда зубастые пасти захлопнутся, продолжил Укун.

– Забрать из наших кишок? Сможешь собрать её по кусочкам?

– Я Хануман, а не глупец, крокодилы. Я знаю, что вы не тронули эту женщину. Неужели вы отошли бы так далеко от воды ради такой маленькой и худой добычи? Местные жители, опившиеся самогона и окуренные травами, сами приходят в ваши пасти, соблюдая порядок, подчиняясь карме и становясь вашим пропитанием. Вы забрали женщину, потому что она нужна вам для другой цели. Быть может, кто-то приказал вам забрать её?

Крокодилы молчали долго. Сунь Укун начал скучать в затянувшейся паузе и бросил в воду камешек.

– Не бросай камни в наше озеро, Хануман, не мути воду. И поищи себе другую женщину, – наконец выдохнул главный крокодил и демонстративно отвернулся.