Возвращение Урмана-1

Хуже всех приходилось Марию с его то богатым воображением! Сначала он представлял, как яростными взмахами богатырского меча отсекает по сотне голов за раз, но чем ближе была опушка, тем всё меньше становился воображаемый клинок, и тем слабее пальцы. Уже и лезвие застревало в первой жертве, ломалось, выпадало из рук, внезапно пропадало!

Ноги начали заплетаться, и он дважды растянулся на корнях. Сердце вылетало из груди. «Если мне и дальше будет так плохо, – с тревогой подумал Марий. – То я и в правду не смогу поднять меч».

– Ты дрожишь как мокрая собака! – скривился Торквила. Он ненавидел и презирал усташей. – Поэтому вы и проиграли нам, южанам.

– Это предвкушение крови! – успокоил Урман. Марий с благодарностью посмотрел на товарища. – И ещё не вечер…

Он хотел добавить, что усташи ещё будут иметь собственного герцога, но осекся. Это попахивало мятежом. А за такое, даже здесь, в чужом краю, можно было лишиться головы. Всё упиралось в старые дрязги: когда-то на Рюгене жили только луцерны и свеи. Усташи были многочисленным кочевым народом, пришедшим из-за края мира. Часть из них перебралась на остров и устроила настоящий террор. Только спустя десятилетия свеи смогли одолеть грозных пришельцев. Урман и Марий принадлежали к роду усташей.

Солдаты вышли к Млачевке и срезали через сады на восток. По мере того как звено, то удалялось, то приближалось к селу, то лаяли, то замолкали местные собаки.

– Мы навели достаточно шороху на округу, – засмеялся Торквила. Он надеялся, что Урман провалится. – Будем надеяться, солдаты, шатающиеся по лесу, привычное зрелище!

– Ага, – Северянин резко остановился и поднял руку. – Кажется, мы вышли на позицию!

За спинами воинов начинался дремучий лес с густым подлеском. Среди переплетений ветвей Урман разглядел едва заметный ход. Здесь мог проходить путь к тайным убежищам поселян. Он поражался осведомлённости полковника. От опушки до села тянулись огороды. Перепуганные женщины бросали работу и прятались среди домов.

– Надеюсь, нам не придется лезть глубже в лес, – промямлил Малыш. – Не хочется набрать колючек и клещей.

– Или даже, брр наступить на гадюку! – содрогнулся Марий. – А что, хорошую змею так не назовут!

Урман нахмурился. Солдаты слишком уязвимы здесь на опушке. Случись что, до своих далеко, помощь не придет.

– Какие-то они странные для мятежников, – Серый в задумчивости жевал травинку. – Хотя бы частокол поставили.

– Застали врасплох! – предложил Марий и покосился на товарища, мол, угадал?

Кусты зашевелились, из них вылетел загорелый мальчуган в замызганных портках. Наемники выхватили оружие.

– Дяденьки, а вы зачем тут? – В глазах мальчика разгорался пожар, он жаждал иметь такой же меч.

– Оттуда? – Урман дождался согласного кивка и, угрожая, ткнул острием в сторону мальчишки. – Беги домой, пока цел!

Он заметил странное хищное выражение лица Торквилы и испугался, что южанин догонит мальчика и перережет глотку.

Время тянулось. Солдаты заскучали. Они полулежали в примятой траве и всматривались в сторону села.

– Пока мы лежим, нас могут обойти с краю, – испугался Малыш. – Торчим тут на радость комарам!

Ропот трубы раскатился над лесом. Вдали послышались крики нападавших. Скоро звено заметило группу крестьянок, отгоняющих скот к лесу. Малыш закрылся щитом, как будто можно было спрятать такое большое дряблое тело, и обнажил меч, казавшийся столовым в огромной руке.

– Сейчас начнется, – Серый харкнул под ноги зеленой массой. Придвинувшись друг к другу, воины вышли на опушку. Урман с ленцой махнул мечом, мол, проваливайте. Его проигнорировали.

Женщины прямо на наемников гнали тощих коров. Ещё немного и животные раскидали бы их в стороны.

– Назад! – не выдержал Урман. – Уходите назад!

– Может, договоримся? – предложила одна крестьянка, лет семнадцати. Она была в лёгком светлом платье и розовом платочке. «Какие ясные глаза, – подумал Марий. Он улыбнулся. – Чистая кожа, нежные желтые волосы. Я, кажется, знаю, какую бы взял плату за проход».

– Назад! – Урман казался неумолим. Сразу несколько наемником вздохнуло с сожалением.

– У нас есть не только еда и ценности, – красотка провела ладонью по бедру. Девушка ещё на один шаг приблизилась к опушке.

Торквила сорвался с места, в один прыжок преодолел расстояние и рванул девушку за воротник. Платье с треском разорвалось. Окаменевший Марий увидел, что лезвие меча пронзило живот. Убийца вытянул клинок, откинул жертву ногой.

– Что замерли? – заорал Торквила. Воина трясло как в лихорадке. – Это враг! Руби!

В одиночку наемник бросился на группу крестьянок. Лезвие полоснуло по боку ближайшей коровы. Животное обиженно замычало и рвануло в сторону. Люди и скот бросились врассыпную. Торквила нагнал ещё одну крестьянку, тычком повалил наземь и всадил меч в спину. Забрызганный кровью, воин заревел от радости и вскинул обе руки вверх в знак победы.

Урман склонился над погибшей и прикрыл веки. Северянин молился о прощении. Он переплыл пролив совсем не за тем, чтобы резать беззащитный народ.

Со стороны села долетали звуки брани. Над домами клубился лёгкий сизый дымок.